Адмирал Канарис — «Железный» адмирал - [39]

С такой индульгенцией, казалось бы, наш герой мог спать спокойно. Однако он понял, что теперь левые никогда не простят ему дерзкое выступление в рейхстаге, будут следить за его действиями и клеймить все, что бы он ни делал.

Так оно и вышло.

Его обвиняли в том, что он давно уже замышляет свергнуть республиканский строй. Припомнили его тайные связи с подпольными организациями вроде «Консула». Главный редактор «Вельтбюне» Карл фон Осецкий заявил даже, что в ноябре 1923 года люди из окружения Канариса просили британское правительство в случае путча в Киле ввести войска в Шлезвиг-Гольштейн и защитить путчистов от берлинских властей.

Ему припомнили, конечно, и как он старательно отводил обвинения от убийц Либкнехта и Люксембург. Коммунистическая газета «Вельт ам Абенд» высказалась без обиняков: «Будучи судьей, Канарис совершил преступление, за которое надо отправлять на каторгу…»

Краски сгущались, портрет нашего героя становился все более зловещим. Впрочем, справедливости ради укажем, что личность самого Канариса вовсе не так уж интересовала его критиков. Они ополчились прежде всего на позицию, которую тот отстаивал, на людей, дела которых он прикрывал. В ту пору в СДПГ возобладала группа радикальных марксистов и пацифистов, для которых не было более бессмысленной затеи, чем восстановление немецкого флота. Многие из них хорошо помнили Капповский путч и по-прежнему не верили в лояльность морских офицеров, считали ВМФ «орудием империализма».

Одним из яростных противников флота являлся бывший старший кочегар Бернгард Кунт, который когда-то оказался во главе революционного правительства в Вильгельмсхафене, а затем бежал от солдат Эрхардта. Позднее он стал депутатом рейхстага от СДПГ, и с тех пор никто в парламенте не обрушивается с такой ненавистью на флот и офицеров. Все они, кричал Кунт, преступники и убийцы, гунны и вандалы.

Словом, левым был нужен мальчик для битья, и они нашли его в лице Канариса. «Такие люди, как он, — обвиняла «Вельтбюне», — вот уже двенадцать лет прилагают руку ко всему, что вредит республике».

* * *

Причем чем больше левые обрушиваются на Канариса, тем нервознее реагирует на это командование ВМС. Оно не желает мириться с тем, что один из его офицеров стал предметом общественных нападок — имя его теперь порочит флот. По иронии судьбы, «защитник флота» Канарис становится обузой для него, теперь и от него самого хотят избавиться, как от лишнего балласта.

Новое политическое событие еще более ухудшило положение Канариса. 20 мая 1928 года состоялись очередные выборы в рейхстаг. Победителем на них стала СДПГ. Рейхсканцлером стал лидер социал-демократов Герман Мюллер. Несмотря на протесты левых социалистов, он начал налаживать отношения с руководителями ВМС, но потребовал и от них каких-то социально значимых жестов. Стороны сошлись, что Канарису не место в Берлине.

22 июня 1928 года Ценкер высылает его на старый линкор «Силезия», что курсирует в Северном море. Он назначен старшим помощником капитана Макса Бастиана.

* * *

Впрочем, через год, чтобы хоть как-то подсластить пилюлю, его без лишнего шума производят в капитаны второго ранга. Канарис несколько приободрился: значит, в Берлине еще помнят о нем.

Действительно, руководство ВМФ, особенно Доннер, полагало, что Канарис еще может пригодиться. Тем более что как раз в это время приходит радостное сообщение из Испании: Эчеваррьета получил от короля заказ на строительство подводной лодки водоизмещением 750 тонн по немецкому проекту.

Доннер и Ценкер еще колебались, раздумывая, верно ли они поступают, удерживая Канариса в стороне от таких событий. Внезапно сами испанцы потребовали встречи с опальным капитаном второго ранга.

Делать нечего, Доннер обращается в Вильгельмсхафен и просит направить старпома Канариса в необычную командировку.

Капитан второго ранга отбывает в Испанию и… нарывается на новые неприятности. На стол адмирала Ценкера ложатся конфиденциальные сообщения: в Испании опальный офицер возобновляет свою секретную деятельность, ставшую уже притчей во языцех среди многих политиков. И добро бы только он узнал об этом…

22 ноября в «Вельтбюне» появляется новый разоблачительный фельетон. Анонимный автор, избрав иносказательный тон, несомненно, повествует об испанских похождениях Канариса. У этого хитреца кругом одни родственники — и в Греции, и в Испании. Зовут его, дескать, Навархом, хотя народ прозвал его Канарейкой, поскольку он день и ночь поет о новой войне. И вот решает обзавестись кораблями за границей.

Командование пришло в бешенство: «Канарис вообще не умеет маскировать свои действия!..» Подлило масло в огонь и сообщение советника Фрери-ха из министерства рейхсвера. Он побывал в Испании и 16 апреля 1928 года докладывал: многие немецкие промышленники в Мадриде сомневаются, верно ли Канарис выбрал испанского партнера. Эчеваррьета действует чересчур беззастенчиво, к тому же он связан со многими верфями, «которые находятся под английским влиянием».

Отчет Фрериха прозвучал как сообщение о катастрофе.

А обвинения в адрес Канариса все продолжали сыпаться. Весной 1928 года немецко-испанский журналист фон Госс, также выполнявший секретные военные поручения в Испании и в определенной мере конкурент Канариса, так расписывал своего опального коллегу перед берлинским начальством: «В Мадриде в тесном кружке людей, что служат интересам Германии, имя Канариса не всегда произносится с уважением, поскольку он выбрал себе доверенных лиц среди людей, чье немецкое происхождение не выдерживает никакой критики…»