Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов) - [2]

Мама работала в швейной мастерской, где шили фуфайки для фронта, а мне на дом она брала работу — шить трехпалые рукавицы, тоже для фронта. Я не могла ее оставить в такое время. Сестра моя всю войну проработала в госпитале у операционного стола, всегда жаловалась на то, что ноги отекают. 15 мая 1945 года, уже после Победы, я официально поступила на работу. Стала работать в железнодорожном отделе перевозки почты на станции Астрахань.

А в 1946 году в город пришёл эшелон — наших солдат зачем-то перегоняли к иранской границе. Эшелон остановился на вокзальных путях, в городе шумиха: столько солдат-победителей приехало!.. Познакомились мы с Алешей при необычных обстоятельствах: у меня украли куртку, а он помог её найти. Утром является ко мне домой — с буханкой хлеба и огромным копчёным лещом. Сестра было возмутилась: что за вольности! У нас дома порядки были строгие. «Ты что, ему адрес дала? Свидание назначила? А вы, молодой человек, по какому праву сюда припёрлись?» — и так далее. Алексей сумел так объясниться, что приняли и его, и его драгоценный подарок (по тем-то временам!). Как-то сумел уговорить моего начальника дать адрес, где я живу, и явился. Старший сержант, грудь в «золоте»: ордена, медали. Рост — под два метра. Стал приходить ко мне, ухаживал за мной. Кончилось тем, что в 1947 году мы поженились. В начале года он демобилизовался (кажется, в феврале), а в мае приехал за мной: «Шурочка, пойдем под венец!» Как было отказать? Я уж и сама его полюбила, пока встречались. Красавец, герой! Две медали «За отвагу», за Варшаву, Кёнигсберг, Берлин… Одна медаль «За отвагу» за то, что подбил прямой наводкой танк — он был командиром 76-миллиметрового орудия, вторая — когда ходил за линию фронта и привел ценного «языка».

Помню, когда он за мной еще ухаживал — это было лето или весна 1946 года, зелень кругом, — сестра сообщила, что в Астрахань приехал с цирком знаменитый наш борец Иван Поддубный. Мы, конечно же, пошли, Лёша умудрился взять билеты в первый ряд. Поддубный гнул подковы, пальцами сворачивал в трубку пятаки, клал на плечи брус, как коромысло, на котором висели по шесть человек с обоих концов, и он устраивал из этой «вешалки» карусель. А потом лег на помост, на него положили щит и на щит вкатили рояль.

В перерыве Поддубный спрыгнул со сцены, подошел к Лёше, протянул руку:

— Здорово, солдат! Отвоевался?

— Отвоевался.

— Вот и хорошо. Жена? — глянул на меня.

— Будущая жена.

— Счастья вам! — пошел на сцену и уже оттуда: — Хорошая будет жена!

Лёша усмехнулся, глянул на меня:

— Кто знает, кто знает…

Капитан 2-го ранга Николай Алексеевич Медведев:

Отец Германа Алексеевича был разведчиком у Г. К. Жукова. Пошёл за линию фронта, притащил на себе немецкого офицера — очень нужного в тот момент «языка». Снимают с него каску, с этого немца, а он весь синий, едва дышит, того и гляди — концы отдаст. Пока наши медики его откачивали, командир спрашивает: «Угрюмов, ты что вытворяешь? Ты б еще труп нам приволок! Как ты его брал, так-растак?!» — «Да ничего я с ним не делал, голым кулаком по каске отоварил — и все!..»

Владислав Угрюмов, сын:

Дед был призван в армию в 1940 году, попал в Западную Белоруссию. Войну встретил в погранчастях. Тогда в каждом пограничном округе имелись части и подразделения по прикрытию государственной границы. Он попал в отдельный противотанковый дивизион, который дислоцировался неподалеку от Бреста — напротив Кобринского укрепления. Из истории Великой Отечественной войны известно, что многие полки в канун нападения фашистской Германии на нашу страну были выведены на манёвры, за пределы Брестского гарнизона. Вот там, в полевом лагере, их часть и встретила удар немецких войск. По рассказам отца, дед уже в первый день войны участвовал в рукопашной. Не побежали! Вечером 22 июня при поддержке танков БТ-7, остатков какой-то стрелковой дивизии, которая дислоцировалась восточнее Бреста, уцелевших пограничников, отдельной конвойной роты и роты НКВД, охранявшей железнодорожный мост через Буг, они попытались взять Брест обратно, но превосходство немцев, прежде всего в воздухе, сорвало эту мужественную атаку. Тем не менее они смогли прорваться к железнодорожному вокзалу Бреста — почти в полном окружении. Вскоре немцы оттуда их выбили.

После этого — около восьмидесяти километров непрерывного отступления. Уткнулись в какое-то болото. Снаряды все израсходованы. Утопили замки от орудий в болоте, орудия бросили и отступали в пешем порядке. Всё это время немецкая авиация бомбила и расстреливала отступавших. У «сорокапяток» обслуга — три человека, конная тяга полагалась только для 76-миллиметровых орудий. Лошадей всех давно перебили немцы с воздуха.

Отступление разбитых частей — всегда хаос, неразбериха и, наверное, паническое настроение. Нашёлся некий полковник, который взял командование на себя. Сказал: всё, здесь окапываемся и будем держать оборону! Собрал воедино все разрозненные и разбитые подразделения, которые отступали в этом направлении, рассредоточил по фронту — и тут они впервые испытали на себе, что такое танковая атака. Бой закончился удачно: подбили несколько танков, немецкая атака захлебнулась.