Адмирал Дэвид Битти. История британского флота в конце XIX — начале XX в.в. - [51]

В 8.30 линейные крейсера открыли огонь по берегу, но их стрельба оказалась совершенно безрезультатной. Стоял густой туман, и с моря ничего не было видно. Все снаряды легли на ярмутских пляжах, не причинив городу никакого вреда. Одновременно было поставлено большое минное заграждение, на котором погибла английская подводная лодка "D-5", спешившая из гавани Ярмута с целью атаковать противника. Она натолкнулась на одну из плавающих мин, и из ее команды спаслись только два офицера и два матроса. Произведя эти сумбурные действия, эскадра Хиппера повернула к родным берегам и начала спешное отступление, опасаясь преследования со стороны английских линейных крейсеров.

Как только Битти получил радиограмму о налете германских линейных крейсеров на Ярмут, его эскадра в составе 3 линейных крейсеров и 3 легких крейсеров немедленно вышла из Кромарти и полным ходом устремилась в район Гельголанда в надежде перехватить корабли Хиппера на обратном пути. Но ожидаемой встречи не произошло. В письме от 4 ноября Битти так прокомментировал этот эпизод: "Вчера мы выдержали приличную скачку и должны были наконец накрыть немцев, но они благополучно проскользнули домой…".

Этот налет поначалу не произвел большого впечатления на британское командование, и его реакция была довольно странной. Джеллико отдал приказ 3-й эскадре броненосных крейсеров (8 эскадренных броненосцев типа "Кинг Эдвард") и 3-й эскадре броненосных крейсеров (4 корабля) перебазироваться в Розайт для отражения нападений немцев на восточное побережье, если таковые повторятся. Эти корабли были слишком тихоходны и слабы, и встреча с линейными крейсерами Хиппера почти наверняка закончилась бы для них плачевно.

Тот факт, что Хипперу удалось безнаказанно осуществить запланированное мероприятие, вселило в германское командование чувство оптимизма и веры в собственные силы. Печальное известие о гибели эскадры фон Шпее в сражении у Фолклендских островов одновременно несло информацию о том, что 2 английских линейных крейсера находятся в Южной Атлантике и их возвращение в Северное море потребует времени. Ингеноль решил извлечь максимум выгоды из сложившейся ситуации. Ему удалось получить у кайзера "добро" на выход линейного флота.

Ранним утром 15 декабря во время прилива из устья реки Яды вытянулись цепочкой "Зейдлиц", "Дерфлингер", "Мольтке", "Фон дер Танн", "Блюхер" и 4 легких крейсера. На сей раз мишенью их главной артиллерии должны были стать приморские городки Хартлпул, Скарборо и Уитби, расположенные на побережье графства Норфолк. 12 часов спустя за Хиппером последовали главные силы Флота Открытого моря под командованием Ингеноля. Огромная эскадра в составе 35 вымпелов (14 дредноутов, 8 эскадренных броненосцев, 2 броненосных крейсера, 6 легких крейсеров и 5 эсминцев) должна была выйти на позиции в центре Северного моря и служить стратегическим прикрытием Хипперу. В случае столкновения с превосходящими силами противника линейные крейсера последнего должны были, отступая, заманить часть флота англичан под главный калибр дредноутов Ингеноля.

Однако на сей раз выход немецких тяжелых кораблей в море был сразу же установлен англичанами. Как известно, в самом начале войны германский легкий крейсер "Магдебург" во время операции против русского побережья в Финском заливе ночью наскочил на мель. На следующий день его обнаружили крейсера "Богатырь" и "Паллада". Русские моряки, тщательно обыскав мелководье поблизости от "Магдебурга", нашли шифровальные таблицы и книгу трехфлажного сигнального кода, выброшенные немцами за борт при виде кораблей противника.

В конце октября союзники поделились этими "бесценными документами" (выражение Черчилля) с британским Адмиралтейством. 8 ноября в рамках Адмиралтейства было создано особое подразделение, так называемая "комната 40", главной задачей которой стала расшифровка радиограмм германских кораблей и определение их местоположения. В 1914-1917 гг., когда "комната 40" работала как самостоятельное подразделение, ей руководил Альфред Юинг – "приземистый плотный человек с голубыми глазами и обезоруживающей улыбкой, скорее напоминавший сельского врача или учителя". Он в совершенстве знал немецкий язык, радиотелеграфное дело и обладал мощным интеллектом с потрясающими аналитическими способностями. Над расшифровкой германских радиограмм в "комнате 40" трудились гражданские специалисты. Разбираться с военно-морской и навигационной терминологией им помогал капитан III ранга Дж. Хоуп. Лишь в конце 1917 г. "комната 40" была переподчинена разведуправлению генерального морского штаба.

Деятельность "комнаты 40" проходила в величайшей секретности. Само упоминание этого подразделения было категорически запрещено. Вход туда был строго ограничен. За исключением нескольких штабных офицеров о деятельности "комнаты 40" были осведомлены только морской министр, первый морской лорд и второй морской лорд; из плавсостава – только Джеллико, Битти, Тируит и несколько офицеров штаба флота. Сотни морских офицеров и гражданских чиновников Адмиралтейства не имели ни малейшего представления о том, что происходит за этой дверью. На флоте и в прессе удачные перехваты германских военных кораблей обычно приписывались везению или хорошей работе "шпионов".