Адмирал Де Рибас - [10]

Нечего говорить, что в Петербурге лейтенант был принят где следует и кем следует. Ему была сказано о высочайшем благоволении, производстве в капитанский чин и определении в службу в кадетском корпусе с приличным должности содержанием. Кирасиру было сказано также, что в уважении к его исключительным заслугам и мужеству, которые он явил в поединке с государственными преступниками, его сиятельство гофмаршал двора соизволяет капитану де-Рибасу быть на разных увеселениях и церемониалах в высшем обществе, не исключая большой и малый двор. Буде господином де-Рибасом замечены какие к нему несправедливости, то он волен за защитой его чести и достоинства, равно имущественных интересов обращаться к его сиятельству гофмаршалу двора ее императорского величества, а также к иным властям по принадлежности.

Арест Валдомирской

Лишь на пятый день после Гибралтара эскадра преодолела Ламанш. В Бискайском заливе, насколько себя помнил Грейг, всегда штормило. В этот раз дул сильный норд-вест. Пришлось лавировать и часто менять парусность. В зависимости от положения судна к волнам бортовая качка сменялась килевой. Скорость хода судов упала. Суда несли только брамсели. Усиление ветра вынудило перейти на марсели и кливера, а затем и грот-марсель и зарифленный фок.

Волны с грохотом перекатывали через палубу. Суда то исчезали в морской пучине, то вновь появлялись.

Грейг не оставлял рубку и не выпускал из рук зрительную трубу. Мореходные качества многих кораблей эскадры вызывали сомнение еще при выходе ее из Кронштадта. Ремонтные работы в портах Средиземного моря ограничивались лишь поддержанием их плавучести. Не удивительно, что в трюме даже адмиральского «Исидора» появилась течь.

Орлов не выходил из каюты. Качку он переносил трудно. Что же до герцогини Валдомирской, то она и вовсе лежала пластом.

Волна упала только в устье Темзы. Заход в Лондон был вызван необходимостью починок судов, пополнения запасов продовольствия и пресной воды. Грейг делал все нужное для живучести кораблей и поддержания боеспособности эскадры, но положение свое на флоте считал весьма неопределенным и сомнительным. Он был почти уверен в том, что Орлов затевает опасную авантюру и решительно не желал принимать в ней участие. В отличие от порывистого, склонного к необдуманным решениям Орлова, Грейг был человеком холодного рассудка.

В его понимании авантюра Орлова была обречена на неминуемый провал. Десяток потрепанных кораблей с их слабым вооружением по причине неисправности значительной части орудий и почти отсутствия боеприпасов к ним не шли в сравнение с остальным флотом и сухопутными войсками империи, верность которых Екатерине была несомненной. Но Орлов оставался командующим эскадрой, а он, Грейг, был контр – адмиралом, обязанным исполнять его приказы.

Положение Валдомирской на флагмане никак не свидетельствовало, что к ней здесь относятся как к преступнице. Орлов не оставил безумную затею.

При всей его расчетливости, у Грейга не было твердого плана действий на случай попыток Орлова поднять мятеж. Его позиция была выжидательной.

Все, однако, решилось ранее того, чем полагал Грейг.

К «Исидору» неожиданно подвалил пакетбот под андреевским флагом. По спущенному шторм-трапу на палубу поднялись высшие чины российской полиции, предводительствуемые главой политического сыска Шишковским.

События развивались с завидной стремительностью. Шишковский направился в каюту Орлова.

– Адмирал, именем ее величества государыни Екатерины II, вы арестованы, – сказал Шишковский тоном, который свидетельствовал об успехе его предприятия.

– За что? – было заметно, что Орлов несколько растерян.

– Вы задумали совершить государственный переворот.

– Доказательства?

– Вот они, – Шишковский указал на герцогиню Валдомирскую.

– Перед вами авантюристка. Я схватил ее в Италии с целью доставить в Петербург для примерного наказания, – во имя спасения своей жизни Орлов пошел ва-банк.

Герцогиня поняла, что тот, кто клялся ей в любви до гроба, коварно предал ее, и упала без чувств.

Грейгу была передана эстафета следующего содержания:

«Почтенный Самуил Карлович. Сим ставим вас в известность, что нам угодно определить вас в командование средиземноморской эскадрой. Находящуюся на борту флагманского корабля Особу и ее окружение повелеваю взять под арест. Дабы указанная Особа не учинила себе душегубства, денно и нощно иметь за ней неусыпное смотрение.

Эскадре взять курс на Ригу по возможности без захода в иностранные порты».

В это же время другое лицо получило такой указ:

«Нашему генерал-губернатору графу Бровну.

Сим повелеваем вам хорошо наблюдать за путешественниками, прибывающими в Ригу. Ежели бы между ними оказался граф Алексей Орлов, запретить ему дальнейший путь».

– Позвольте знать, милостивый государь, – начал Шишковский допрос Орлова, – какого рода взаимные отношения были между вами и известной персоной, утверждавшей в разных государствах по ту сторону российской границы ее права на российский престол? Указанная персона была окружена польскими, французскими и турецкими подстрекателями, измышлявшими посеять в империи Российской разные смуты, не исключая смертные избиения и увечья.