Адмирал Арсений Головко - [2]

Адмирал стряхивает снег с густых бровей, вытирает платком мокрое лицо. Оборачивается к матросу-сигнальщику. Тот в меховой ушанке, тесемки завязаны под подбородком - североморцы и летом в поход одеваются потеплее. На шапке и шинели матроса искрится снег.

- Как самочувствие?

- Порядок, товарищ адмирал. Такая погода на пользу - освежает.

Да, народ здесь привыкший ко всему. Тысячи парней на боевых кораблях. Приехали сюда со всех концов страны. Иной до этого и не видел моря, а о суровом Севере знал только из школьного учебника географий. А послужит год-два, и не отличишь его от потомственного помора.

В борьбе с трудностями люди закаляются и мужают быстро.

Ведь и сам Арсений Головко ни в детстве, ни в юности о море и не думал. Родился в казачьей станице Прохладной на Северном Кавказе, мечтал растить сады. Потому и рабфак закончил и в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию поступил. Но в 1925 году комсомол обратился к молодежи с призывом идти на флот. И вот паренек из казачьей станицы, оказавшись на палубе боевого корабля, навсегда связал свою жизнь с морем.

С отцовской любовью смотрит адмирал на матросов. Способные, развитые ребята. Адмирал по опыту своему знает; из таких выйдут первоклассные моряки. Главное, чтобы они больше бывали в море. На берегу человека моряком не сделаешь, сколько его ни учи. Моряки рождаются в походах. А плавать здесь есть где. От Шпицбергена до бухты Тикси - б тысяч километров - вот на каком пространстве действуют корабли Северного флота. Огромный театр. Жаль, что кораблей маловато. Беден пока флот. Баз не хватает. На бескрайном пространстве побережье не обжито. Посылаешь корабли и высчитываешь, останется ли у них топлива на обратный путь - пополнить запасы негде.

Адмирал приглядывается к командирам кораблей, к офицерам, вникает в ход учения, старается побеседовать с каждым. Командир обязан учиться постоянно, неустанно. Ведь от его знаний зависят судьбы корабля и людей. И учиться в море в любую погоду, в сложнейших условиях, как бы это ни было трудно и опасно. А что со здешним морем шутки плохи, нельзя забывать ни на минуту.

Головко четвертый месяц командовал флотом, когда случилась беда с подводной лодкой Д-1. Она выполняла учебные задачи в Мотовском заливе. Береговые посты наблюдали, как лодка погрузилась. Несколько минут был виден ее перископ, потом он исчез. Прошли сутки - о лодке никаких вестей. Миновали все сроки пребывания под водой кораблей этого типа, а лодки все нет. Запросы по радио оставались без ответа. Береговые посты непрерывно освещали залив прожекторами (надвигалась уже полярная ночь) - тщетно.

Командующий вышел на миноносце на поиски. Сюда же были вызваны тральщики, спасательное судно ЭПРОН, снабженное металлоискателем. На несколько часов выглянуло хмурое солнце. И тогда с эсминца заметили на поверхности моря большое пятно - соляр и пробковую крошку. Вокруг плавали мелкие щепки. Из воды подняли матросскую бескозырку. Целую неделю адмирал с поисковыми судами провел в районе катастрофы. Лодка исчезла безвозвратно.

В чем причина ее гибели? Высказывались предположения, что она потоплена чужой лодкой или подорвалась на выставленных кем-то минах. Подобные версии были бы наиболее благоприятными для командования флота: тогда в какой-то мере снималась бы с него ответственность за катастрофу. Но адмирал решительно отверг их. Он был уверен, что все произошло из-за ошибки командира корабля. Подводные лодки этого типа, принимая балласт, погружаются очень быстро. По-видимому, командир не справился с управлением и не сумел удержать лодку от погружения за предельную глубину, и ее раздавило давлением воды. Именно это подтверждали щепки и пробковая крошка на поверхности моря.

Случай из ряда вон выходящий. Изучением его занимались многочисленные комиссии. Командира бригады подлодок сняли с должности. Командующему флотом объявили строгий выговор. Нашлись практичные и осторожные люди, которые советовали: чтобы впредь такое не повторялось, не разрешать подводным лодкам погружаться на глубинах моря больше рабочей глубины лодки. Что ж, рекомендация как будто разумная, она гарантировала от несчастий. Но, по сути дела, это означало бы полное прекращение подводной подготовки: глубины в Баренцевом море везде во много раз превышают рабочую глубину любой подводной лодки, а Белое море с его подходящими глубинами к тому времени уже замерзло.

- Погружайтесь в устье Колы, - предлагали те же осторожные.

И снова командующий не согласился. Пресноводный речной бассейн - плохой полигон для моряка-подводника.

Ждать лета, когда вскроется Белое море? Но слишком беспокойно становилось на Западе. Вторая мировая война неумолимо приближалась к нашим границам. Удастся ли дожить до лета без войны?

До позднего часа засиживался А. Г. Головко в штабе вместе со своим давним другом Н. И. Виноградовым, новым командиром бригады подводных лодок. Взвесили все и стали продолжать подводную подготовку, не считаясь с риском. На море и в мирное время без риска не обойтись. Член Военного сове га А. А. Николаев, начальник штаба флота С. Г. Кучеров, начальник политуправления Н. А. Торик поддержали смелое решение. Подводники снова выходили в море в полярную ночь, в зимние штормы, погружались в любом районе, учились маневрировать на глубине. К маю 1941 года почти все экипажи лодок подошли к отработке важнейших задач боевой подготовки - к торпедным атакам.