Адепты стужи. Часть 1 - [5]

Перекусив и оставив на столе вдвое больше, чем стол обед, британцы снова сели в машину и уже через километр вновь выскочили на Е90. Мотоциклистов не было видно, а автомобильный поток уплотнялся — впереди был "Норд Квест", а дорога эта была платной…

— Сэр, может, проедем побережьем? Виа Сапмоло, Сент-Эразмо? — осведомился Найджел, пока машина, двигаясь в час по чайной ложке, подъезжала к пункту сбора оплаты

— Ты тут бывал?

— Нелегально, сэр… Сами знаете, здесь бывают и русские и германцы — а вот нас не жалуют…

Сэр Колин подумал…

— Нет, не стоит… Еще не хватало вляпаться во что-нибудь… Говорят, перестрелки прямо в городе происходят?

— Бывает и такое, сэр, но редко. У донов заключено соглашение, в городе не воевать, все разборки — за городом. Многие там живут, у многих — семьи, дети, для итальянцев это священно. Они не такие уж злодеи, сэр, просто они не такие как мы. У них есть понятие l'onore, честь — и это священно для каждого сицилийца. Любой сицилиец скорее умрет, чем потеряет свою честь…

— Тем не менее, убивают они друг друга изрядно, мой мальчик… — философски, как старый, пожилой и умудренный опытом человек заметил сэр Колин

Найджел промолчал.

Расплатившись на пропускном пункте, британцы поехали по "Норд Квест" — здесь были городские ограничения скорости, но их никто не соблюдал, а дорога была ничуть не хуже федеральной Е90, позволяла держать скорость далеко за сотню. По левую руку мелькали жилые кварталы Палермо, вперемешку с промышленными — это был единственный город на Сицилии, где была хоть какая то промышленность. Здесь даже автомобильный завод был, от компании ФИАТ…

Машины попадались самые разные, в основном двух крайностей — либо небольшие, итальянцы вообще обожают небольшие автомобили с их-то городской теснотой — либо наоборот шикарные. Прямо перед ними катила чисто мафиозная машина — серая "Ланчия Тема" с шестицилиндровым мотором от Феррари. Часто такие машины бронировались, но бронирована ли была эта — понять было невозможно. Эскорта у машины не было — здесь это было не принято, только самые авторитетные доны, члены Копполо [Копполо — купол, высший совещательный орган мафиозных группировок] позволяли себе эскорт из машин. А если какой выскочка из менее авторитетных себе позволит — это был повод для убийства. Каждый — должен был знать свое место.

Быстро проскочив по "Норд Квесту", у Чиавелли вновь вышли на Е90, тут уже плату не собирали. Теперь дорога вновь пошла по самому берегу, через Кастельдаччия, туристическую Термини Имереса и дальше, на Катанию — второй по величине город Сицилии, край рыбаков и контрабандистов. Но до Катании им ехать было не нужно…

Картинки из прошлого. 20 мая 1993 года. Зона племен, провинция Нангархар. Афгано-индийская граница

И хотя здесь не было суровой зимы, с морозами и ледяными ветрами — горы все равно чувствовали весну. Горы просыпались. Пели птицы, на склонах гор весело зеленели поля конопли — конопля была едва ли не единственным источником дохода местных крестьян, все сильнее пригревало солнышко. Неизменным оставалось только одно — дорога. Великий путь, по значению не уступавший Шелковому, проходил через эти места, кормя всех, кто желал от него кормиться. Движение на дороге не замирало ни днем, ни ночью — и даже прошлогодние ракетные налеты не озлобили людей. Русские били только по военным объектам и по лагерям подготовки боевиков — а он здесь пользовались такой славой, что если где-то организовывался лагерь боевиков — то в соседних кишлаках начинали готовиться к уходу на другую землю. Те, кто обучался в лагерях, были дикими и жестокими людьми, Коран они признавали только на словах, а единственным правосудием для них был автомат. Автомат, да местный эмир — не менее жестокий, чем они. Торговать с лагерями было выгодно — всем требовалась еда и одежда, заодно и наркотики — а вот жить рядом с лагерями было невыносимо. Когда русские одним махом избавили местных от большинства из них — при том на мирные кишлаки не упала ни одна ракета — местные племенные вожди поняли это и оценили. Лагеря восстанавливались, снова и снова в эти края приходили люди со злобой в сердце и фанатичным желанием убивать — но до того, что здесь творилось в предыдущие годы, было очень далеко…

Небольшой темно-зеленый джип с закрытым кузовом остановился в самом центре небольшого селения, расположенного в двадцати километрах западнее Джелалабада, остановился у мадафы, пристроенной к местной мечети. Водитель какое-то время медлил, осматривался — но потом открыл хлипкую, сделанную из дерева (в Индии часто весь кузов машины делали из дерева) дверь и одним ловким прыжком выскочил наружу.

Выглядел этот человек как типичный местный житель, зажиточный — во всяком случае, не так как русский, на русского он был не похож совершенно. Среднего роста, довольно молодой, чернявый, загорелый с длинной бородой. Одет он был скорее не как пуштун, а как хазареец: в холщовые, из хорошей ткани брюки — тамбон, широкую хлопчатобумажную рубаху — пиран и теплую безрукавку поверх нее — воскат. Все-таки здесь было довольно холодно, особенно по ночам. Чалму он накручивал так, как и подобает истинному мусульманину. В руках человек держал кожаный портфель, такие обычно носят британские доктора, которые в этой глубинке совсем и не бывали…