Адептус Механикус: Омнибус - [9]

Она вздохнула, пытаясь зайти с другой стороны. — Возможно, это один из аспектов существования Шрама, чьи изменённые данные мы получили?

— Ты и в самом деле считаешь, что я не думал об этом? — спросил Виталий. — Да, звёздная география непостоянна, но изменения, которые ты и я, мы оба видели, должны занять, по крайней мере, сотни тысяч лет, а не несколько веков.

— Ну и понял ты что-нибудь за последние три часа, когда смотрел на карты?

— К сожалению, нет, — ответил он без разочарования. — Хотя я очень надеюсь понять, почему эта карта больше не соответствует первоначальным показаниям, полученным расположенными на месте макроскопами. Слишком много времени прошло с тех пор, как я рисковал за пределами орбитальных галерей Кватрии.

Виталий махнул в сторону карт и тактильными сенсорами сильно увеличил масштаб, заполнив помещение мерцающими светящимися точками. — Архимагос лично просил о моём присутствии.

— Несмотря на возражения Марсианского Конклава, — парировала Линья.

Виталий свернул звёздные карты раздражённым жестом.

— Котов не дурак, — сказал он. — Он ценит мои глубокие познания об этом регионе космоса и понимает, что моё присутствие может оказаться разницей между великолепным успехом и позорной неудачей.

Линья ничего не ответила, и Виталий получил передышку. Даже его самого не слишком убеждал сказанное. Он не знал, почему Лексель Котов воспользовался своим драгоценным правом вето, ведь архимагос не был известен, как жрец склонный к жестам эмоциональной снисходительности. Мало кто мог сравниться с Котовым в безжалостной решимости и строгом следовании протоколу, они были легендарны даже среди Духовенства, которое рассматривало холодную грубость, как добродетель.

— Возможно, потеря феодального мира-кузни придала Котову толику смирения, — предположила Линья и Виталий едва не рассмеялся.

— Я и на наносекунду не поверю в это, а ты?

— Нет, и это приводит меня к мысли, что у Котова есть другая причина просить о твоём участии в своей безрассудной экспедиции.

— И, несомненно, у тебя есть теория относительного этой причины?

— Он в отчаянии, — сказала Линья. — Его миры-кузни уничтожены и даже ты должен был слышать слухи о направленных генерал-фабрикатору петициях с призывами конфисковать марсианские владения Котова. Он знает, что не может добиться поддержки ни у кого из более влиятельных магосов и чтобы восстановить политическую поддержку на Марсе, ему необходим огромный успех. Возглавить поисковую экспедицию флота Телока — последний шанс Котова спасти репутацию. Это его единственная надежда отвести угрозу от оставшихся кузниц.

Виталий кивнул, но прежде чем он смог привести хотя бы символические аргументы в защиту планов Котова, раздался резкий стук в задвижную дверь их общих покоев.

— Да, господин Сиаваш? — произнёс он.

Наступила тишина.

— Как вы узнали, что это я? — спросил молодой боец. Виталий слышал, как он щёлкает ножом-бабочкой и треск ловких пальцев.

— Длина шага, соотношение веса к децибелу звука шага, — ответил Виталий. — И это если не упоминать раздражительную мелодию, которую ты зачем-то насвистываешь на ходу.

— Это “Гордость Джоуры”, — пояснил Адара Сиаваш сквозь дверь. — Когда я был маленьким, мой папаша играл её на флейте и…

— Что тебе нужно, Адара? — перебила Линья, прервав очередной рассказ юноши о его пасторальном детстве.

— Привет, мисс Линья, — произнёс молодой человек, и даже несмотря на противовзрывную дверь, Виталий мог представить, как он покраснел. — Капитан Сюркуф прислал меня сообщить, что мы почти готовы состыковаться со “Сперанцей”.

Робаут наблюдал за линкорами Флота, невозмутимо плывшими по высокой орбите, всего лишь яркие светящиеся точки, которые мигали и мерцали в свете далёкого солнца. Более энергичные крейсеры плели патрульные кружева вокруг раздувшихся масс-транспортов, готовых перевести недавно призванные внизу на планете полки Гвардии в постоянно расширяющийся крестовый поход в секторе Пергам. Джоура была гордым и густонаселённым миром из тех, что обычно отвечали на призыв солдат на службу в гордых рядах Имперской Гвардии.

Неистощимые армии Императора сохранялись только благодаря таким мирам, как Джоура. Масштаб масс-транспортов поражал, огромные левиафаны длину и ширину которых невозможно было постичь, как и способность летать, не говоря уже о пересечении огромных межзвёздных заливов между системами. И всё же их затмевала колоссальная “Сперанца”.

Адара привёл магоса Тихона с дочерью на мостик, они появились как раз в тот момент, когда “Ренард” начал приближаться к необозримой надстройке ковчега Механикус. Хотя их разделяло ещё шестьсот километров, борт флагмана Лекселя Котова уже заполнил смотровой экран. Скорее отвесная скала из полированной стали и адамантия, чем судно, он являл собой панораму металла, которая бросала вызов рациональному пониманию, как такой колоссальный корабль мог вообще существовать.

Виталий и Линья — Робауту пришлось признать, что она привлекательная, хотя и немного замкнутая женщина — с нескрываемым восхищением уставились на огромный ковчег. Даже для жрецов Механикус было честью увидеть столь древний и замечательный корабль.