Аделка Звончекова - [4]
В камере хранения мне выдают картонный чемоданчик.
— Извините, это ошибка, — говорю я. — У меня был большой чемодан.
— Хорошенькое дело! — смеется приемщица. — Этак каждый может сказать: «Давайте мне чемодан побольше!» А я выдаю по номеру на квитанции.
Я стою растерянный. Мужчина в черном получает свой черный чемодан и мой большой чемодан в придачу.
— Это не наш. Наш чемоданчик маленький, картонный, — говорит девочка в белом и берет его у меня.
Приемщица уже не смеется.
— Можете мне сказать, что у вас в этом чемодане? — строго спрашивает она меня. Я начинаю вспоминать:
— Серый костюм, белая рубашка, желтые туфли…
За нами стоит женщина, которой нужны ее тринадцать сумок, за ней — семь больших бородатых гномов в шапках с помпонами, в полосатых шерстяных носках, с квитанциями на семь больших рюкзаков, за ними — женщина-башня, требующая свой огромный чемодан. И в самом конце очереди — владелец барабана.
— А у тебя что в чемодане? Долго мы будем ждать? — ворчит мужчина в черном.
— Всё, — говорит девочка в белом.
Приемщица видит, что мы говорим правду, и отпускает нас. Девочка уходит, унося свой картонный чемоданчик.
Каким прекрасным должно быть это «всё», которое умещается в картонный чемоданчик!
Загадочный ковер
Я человек скромный, незаметный. Чем бы я ни занимался, никто на меня внимания не обращает. Словно я пустое место.
«А может, я становлюсь невидимым?» — подумал я.
И действительно.
Поздоровался я на улице с бывшей одноклассницей, а она — ноль внимания.
Попал я как-то в одну компанию. Хозяева подавали кому руку, кому — кофе, кому — бутерброды с колбасой. Но мне не досталось ничего.
А когда я возвращался домой, сосед прищемил меня дверью и даже слова не сказал. Вот тогда-то, зажатый между дверями, я и понял окончательно, что стал невидимкой.
Чтобы проверить это, я решил спрятаться под ковром у соседей: интересно, заметят ли они что-нибудь?
И что же вы думаете? Я проторчал под ковром до самой весенней уборки квартиры, и никто меня там не заметил.
Весной меня свернули в рулон вместе с ковром и вынесли на улицу.
— Мальчики, с ковром будьте поаккуратнее! — предупредила мама, то есть соседка.
«Золотые слова», — согласился я с ней в душе.
Борис и Марек взвалили меня на плечо — и айда во двор! Я был не против, чтобы меня выносили из дому в ковре — всё-таки новое ощущение.
Во дворе меня перекинули через штангу, на которой выбивают ковры.
— Ты будешь держать, а я буду колотить, — сказал Марек.
— Нет, это ты будешь держать, а я буду колотить, — возразил Борис.
«Ребята, — подумал я, — мне все равно, кто из вас будет держать, а кто колотить — главное, держите меня как следует!»
И тут они оба отпустили меня. Хорошо, что в детстве я немало нависелся на этих штангах, иначе я бы непременно упал.
А потом во дворе только и было слышно:
— Бух!
— Ой!
— Бух!
— Ой!
«Бух» делал Марек, «ой» делал я.
Потом мальчики поменялись ролями:
— Бух! Бух! Бух!
— Слабак, бить не умеешь! — сказал Марек Борису. Он не знал, что у меня уже не было сил ойкать.
Теперь, вспоминая об этом, я удивляюсь, почему я не выбрался из-под этого чертова ковра.
Видно, тогда мне это не пришло в голову, потому что я висел вниз головой.
Мальчики сняли ковер, а я так и остался висеть на штанге.
— Вот видишь, ковер сразу полегчал, — сказал Борис.
Когда дома ковер расстелили на вымытом паркете, мама вскрикнула!
— Ой, что это?
На старом персидском ковре виднелся отпечаток какого-то распяленного чучела.
— Это что такое? — еще раз спросила мама.
Но ребята сами ничего не понимали.
Вскоре из их квартиры раздалось:
— Бух! Ой! Бух! Ой! Бух! Ой!
Это мама выколачивала пыль из мальчиков.
До сих пор я огорчаюсь, что их колотили из-за меня.
После взбучки мама тут же успокоилась, как всегда, и поспешила закончить уборку — вот-вот должны были прийти гости…
— Посмотри, Фердинанд, какой оригинальный ковер! — сказала гостья своему мужу.
— Да-да, он выглядит так загадочно!
На другой день они обегали все магазины, но так и не нашли нигде ковер с таким загадочным рисунком.
А теперь я расскажу вам, что было со мной.
Когда руки и ноги у меня совсем занемели, я слез со штанги и отправился домой. Видно, я стал вдруг очень заметным, потому что по дороге меня то и дело останавливали:
— Что с вами, пан сосед?
— Кто это вас так обработал, пан сосед?
— Ну и ну, пан сосед, да на вас просто лица нет!
И мне снова страшно захотелось стать невидимым. По крайней мере, до тех пор, пока я не пришел домой и не запер дверь на ключ.
Сумочка из оленьей кожи
Сказок на свете — миллион, но любимые сказки маленькой Вероники можно на пальцах пересчитать. Эти сказки ей рассказывал ее дедушка. Когда-то, очень давно, когда дедушка был еще молодой, многие его друзья уезжали за море на заработки. Дома они не могли найти себе работу. Вот почему дедушка в молодости семь раз переплывал море, хотя страшно боялся воды.
Про эти свои путешествия, про то, что он узнал тогда и увидел, дедушка и рассказывал свои сказки-рассказки: сказку Про последнюю лепешку, Про морскую болезнь, Про скребонёбы (так Вероника называла небоскрёбы), Про дедушку-ковбоя. Но самая замечательная сказка была Про сумочку из оленьей кожи.
