Аделия. Позор рода - [62]

– Ложись.

Это прозвучало, как приказ, да только я почему-то даже не подумала возмутиться. Покорно улеглась на спину, но при этом продолжала смотреть на Риса с непониманием. А он самым наглым образом сдвинул вместе мои ноги и сел сверху. Нет, тяжести его тела я почти не чувствовала, но шевелиться не могла.

– Так вот, Аделия, – тоном важного лектора начал парень. – Сейчас я тебе расскажу о такой штуке, которая называется «Колториум», чтобы ты знала и в следующий раз была умнее.

Как только услышала знакомое название, вздрогнула. Попыталась освободиться, но Рис поймал мои руки и зафиксировал их, прижав к полу.

– Не дёргайся. Я тебе клятву давал, что ничего плохого не сделаю, – бросил Рис. – Хотя, надо было с тебя тоже подобную стребовать. Так вот, – он снова посмотрел мне в глаза и продолжил: – «Колториум» – вещество без цвета, но с гадким запахом. Вкус у него, Дель, тоже паршивый. Некоторое время его использовали военные разведчики, для получения сведений от вражеских солдат. Потом его формула попала к гражданским, её многократно дополняли, улучшали, переделывали, но суть всё равно осталась той же. Многие ошибочно полагают, что «Колториум» развязывает язык, но на самом деле он просто ослабляет волю.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – просила я, уже понимая, что попалась.

– Для общего развития, – пожал плечами парень. – Ты же подлила его мне в кофе. Вот я и решил просветить тебя на счёт этого препарата.

– Я не…

– Дель, – перебил Рис. – Врать эмпату – очень глупая затея. К тому же, я прекрасно знаю вкус этой дряни. Как и то, что хранила ты её в боковом кармашке сумки.

– Ты лазил по моим вещам?! – выпалила возмущённо.

– Искал запрещённый в Союзе препарат. И, заметь, нашёл, – заявил Дарис. – Рассказать, что сделал с ним потом?

Почему-то теперь мне стало страшно. Вспомнился странный вкус кофе… и догадка пришла в голову сама собой.

– Ты напоил им меня?

– Да, – ответил Рис. – Добавил всего три капли. Но тебе их вполне хватит. А сейчас, Делечка, я продемонстрирую тебе, как работает сей препарат. Это… неприятно, но не больно.

– Но ты же тоже его пил!

– И как понимаю, доза была куда больше, – иронично скривился Рис. – Но в моём случае «Колториум» почти бесполезен. А знаешь, почему? Для того чтобы он заработал, нужен сильный эмпат. Когда воля человека подавлена, на него очень просто воздействовать. И сейчас, милая клубничная девочка, ты мне сама расскажешь всё-всё, что так старательно скрываешь.

Глава 11. Тьма прошлого и просветы настоящего

На губах Риса появилась такая коварная улыбка, от вида которой я снова попыталась освободиться. Вот только эффекта это не дало. А стоило эмпату поймать мой взгляд, как желание рваться на волю мгновенно пропало. Наоборот – сознание неожиданно затопила волна спокойствия и умиротворения. А ещё почему-то очень захотелось прижаться к Рису, обнять его, ощутить тепло его тела, запах кожи, вкус губ…

– Странно всё-таки, – сказал он, наклонившись ближе и нежно коснувшись пальцами моего подбородка.

– Что странно? – не поняла я. На самом деле я сейчас вообще мало что понимала.

– Твоё ко мне отношение. Что ты чувствуешь, когда смотришь на меня? – спросил Рис.

– Тепло, – ответила, даже не подумав скрывать. И даже зачем-то решила пояснить: – В груди будто теплее становится.

– Очень интересно, – задумчиво бросил Рис.

А я почему-то посчитала важным сказать:

– Но иногда мне очень хочется тебя ударить.

- Ну, это я и так знаю.

На его лице появилась самодовольная улыбка, которой мне дико захотелось коснуться губами. И я даже чуть подалась вперёд, пытаясь подняться, но меня быстро уложили обратно на маты.

– Почему? – выпалила обиженно.

– Потому что. – Дарис прекрасно понял мой порыв его поцеловать.

– Тебе жалко?

– Наоборот, – покачав головой, проговорил парень, и это прозвучало даже как-то виновато. – В другой раз, Дель. Когда ты будешь более адекватна. А сейчас давай всё-таки попробуем извлечь пользу из твоего безрассудства.

– Какую ещё пользу? – поинтересовалась настороженно.

Но он не ответил. И что удивило меня больше всего – Рис отпустил мои руки, освободил ноги и даже сам помог мне сесть. А когда разместилась напротив него, придвинулся ближе – настолько, что наши колени соприкоснулись.

– Дель, – мягко сказал Дарис, поймав мою руку и сжав пальцы, – расскажи мне о своём детстве, о маме.

Он произнёс это так проникновенно, с таким участием и даже сочувствием, что я сдалась без боя. Да ни о каком бое даже речи не шло! Сейчас я была готова сделать всё, о чём бы он ни попросил.

Рассказать о детстве? Какая малость! Мне хотелось поведать этому замечательному человеку обо всех своих тайнах. Да я в жизни ни к кому не испытывала такого безграничного доверия! Уверена, если бы сейчас Рис попросил ему выдать пароли от моих счетов, я бы всё с радостью выложила.

– О маме? – переспросила, чуть нахмурившись.

– Да, – кивнул он. – Как её звали?

– Амелия, – ответила я.

– А как она с твоим отцом познакомилась? – прозвучал очередной вопрос.

– Она была молодой журналисткой. Долго уговаривала его дать ей интервью. В итоге он согласился, а после они продолжили встречаться.