Адаптация к взрослой жизни - [23]

Шрифт
Интервал



Глава 9 (9.12.18)

Порыв божественного ветра


Дома выходные пролетели незаметно. Было много вопросов от родителей ‒ как устроился, что с учебой и вообще. Я рассказал, что квартира хорошая, что даже немного дешевле, чем рассчитывали, а это было немаловажно в те непростые времена. О соседстве с девушками решил пока деликатно умолчать, зато в подробностях рассказал о визитах в анатомичку, сложностях в учебе и завете Чапая обязательно купить четки и тренировать пальцы для будущих хирургических манипуляций. Отец выделил денег на эту важную покупку, и я приобрел на рынке белые четки из искусственного «кошачьего глаза». Дешевая нитка в первый же день перетерлась об острые края бусин, и я, немного повозившись, заменил ее на новую из искусственного шелка. Кроме того, взял дома свой старый магнитофон «Электроника» с одним, но довольно приличным динамиком и «не жующим» механизмом, что в те годы было очень ценным. В комплект к магнитофону добавил коллекцию альбомов группы «Крематорий», которой очень гордился, и несколько других кассет. Сумка вышла заметно тяжелее, чем в первый раз, но оно того стоило.

Возвращаться решил в понедельник на первом автобусе, отправлявшемся в пять тридцать утра. Это было, конечно, довольно муторно, но в университетском городке делать в воскресенье абсолютно нечего, и поэтому вечер дома выглядел куда предпочтительнее. Дом родителей находился неподалеку от автовокзала, и я, встав без пятнадцати пять, отправился туда пешком с тяжелой сумкой на плече. К моему удивлению, в столь ранний час я не был первым в очереди. Перед еще закрытым окошком кассы топтался тот самый высокий худой парень в камуфляже, который так ловко штурмовал автобус в субботу. Из багажа у него был тот же походный рюкзак, только заметно более плотно набитый. Когда касса открылась, мы молча купили билеты и, как нетрудно догадаться, оказались на соседних креслах в автобусе. Правда, мой сосед занимал кресло недолго и, как только автобус тронулся, уступил свое место одной из девушек, стоявших в плотно забитом проходе. Я почувствовал себя неловко, так как там теснилось еще несколько девушек, и решил последовать примеру «человека-сверла». Встав и рявкнув пионерское «садитесь, пожалуйста», я протиснулся в хвост «подвижного состава», радуясь тому, что засунул сумку в багажное отделение. Камуфляжный сосед стоял тут же и обратился ко мне то ли с вопросом, то ли с утверждением:

‒ Привет! Ты с ветфака...

‒ Ну да, а ты тоже?

‒ Да мы на лекции с тобой ходили, только я на задней парте сидел. Меня Антон зовут, можно Тоха. Какая группа?

‒ Ярослав, можно Ярик. Вроде шестая, я точно не помню.

‒ У меня четвертая. Ты расписание смотрел?

‒ Да как-то не успел, его в пятницу повесили?

‒ Нет, в субботу. Но я после пар сразу на автобус двинул и не пошел в главный корпус смотреть.

‒ Та же фигня, еле успел уехать.

На первой остановке при выезде из города в автобус влезло еще десятка полтора студентов. Комфорт резко снизился. Я стоял практически на одной ноге, нависая над проемом задней двери, а мой новый знакомый устроился чуть удобнее, прижатый к ряду кресел и едва не падая на колени симпатичной студентки.

‒ Вот надо было, как в Африке, поручни на крыше приварить и разрешить там ездить, ‒ вслух рассуждал Тоха. ‒ Что мы тут задыхаемся, как сельди в бочке, а так бы ехали на крыше с ветерком!

‒ Так холодно же и опасно! ‒ возмутился я.

‒ Тю! Да ничё не будет, ‒ уверенно возразил Тоха. ‒ Мне уж во всяком случае, я закаленный. И упасть риск невелик, этот сарай еле тащится.

В словах Антона был определенный резон: видавшая виды «Скания» катилась с заметным усилием и скрежетом, то ли от перегруза, то ли в целом от долгой и тяжелой жизни. Мы пытались коротать дорогу беседой, но в условиях шума толпы и грохота это довольно сложно, а уж когда водитель врубил в невидимых колонках ядреный шансон, беседа вообще потеряла всякий смысл. Похоже, магнитофон и колонки были единственной хорошо работавшей системой в автобусе. Поэтому истошное:

ЕДУ, МАМА, В МАГАДАН, ПОТОМУ ЧТО Я ЕБЛАН! ‒ неотвратимо сопровождало нас всю дорогу.

Автобус прибыл в поселок с опозданием, и до начала первой пары у меня оставались считанные минуты. Антон оказался в таком же положении. Как только водитель открыл багажный отсек, он быстро схватил рюкзак и пулей помчался в сторону общежития. Мне же пришлось бежать в противоположную сторону, на учхоз, чтобы оставить сумку и взять портфель. Навстречу мне попался Витька, который уже спешил на пары.

‒ Привет! Как ситуация на фронтах? ‒ поинтересовался я.

‒ Здорово! ‒ отозвался Витька. ‒ Да всё по-старому. Ты магнитофон взял?

‒ Да, и кассеты тоже. Как девчонки?

‒ А чё с ними будет-то? Ты поторапливайся, у тебя сейчас лекция по химии в третьей лекционке главного корпуса.

‒ Ого, ты что, мое расписание переписал? ‒ удивился я.

‒ Не твое, а твоего потока. И не переписал, а спросил у попутчицы. Вика, с твоего потока, такая в очках, симпатичная. Я из-за Ленки с ее сумкой на автобус опоздал, пришлось электричкой добираться. Но, вишь, как удачно вышло ‒ с Викой познакомился, ‒ похвастался Витька. ‒ Ладно, мне пора, давай.


Рекомендуем почитать
Не спи под инжировым деревом

Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.


Река Лажа

Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).


Мальчики

Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.


Малахитовая исповедь

Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.


Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2

Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.


Матрица Справедливости

«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».