Адамантовый Ирмос, или Хроники онгона - [66]
Вольно или невольно, но человек каждодневно думает о всевозможных «случайностях», инфернальных видениях, снах, и существует, и вращается среди видимого им, но созданного мыслью. Никита же был уверен, что воспринимаемые его сознанием картины – не выдумка сознания, не оживление мечты, а всё то, что он сейчас видит, происходит в действительности. Просто Ангел в очередной раз предлагает подняться над собой, взглянуть со стороны не только на себя, но на созданный Богом мир. Он возникал, конечно, не сразу. Возможно, даже засыпал несколько раз. И всё же восстал, воскрес и утвердился в рамках Вселенной!
Картины, возникающие в пространстве, не хранили в себе никакой социальной реальности. Но все вместе и каждая из них до самого мелкого мазка содержала такой сгусток окрыляющей радостной энергии, что хотелось изобразить их краской на холсте или же буквами на бумаге не в страшных и отвратительных образах, а светлыми ласковыми ангелами, дарящими человеку радость существования.
Кто же подсказывает эти мысли-образы: демоны Врубеля? злобные духи Босха? – все те, кому на самом деле хотелось бы выглядеть красивыми, добрыми и пушистыми? А, может быть, сам Ангел старается и не оставляет вниманием сеятелей культуры: писателей, музыкантов, художников, артистов? Так принято думать. Так принято, но так ли это? Ведь силу Творчества человек получает только от Бога. И Ангел, что ни говори о нём плохого, просто не в силах напакостить человеку, сыну Божьему, если, конечно, тот сам не согласится на что-нибудь не слишком приличное.
Вполне возможно, всё до абсурдности наоборот: падшие ангелы, владеющие земными соблазнами, искусами, обольщениями, настолько тяготятся одиночеством, изгнанием своим, что змеиной мудростью и хитростью хотят удержать человека от искушения, искушая его. Сказано: не искушай Господа Бога своего, ни брата своего, но ведь они нам не братья. Они могут предостеречь, могут заставить думать о падении, об искуплении греха, о душе и одиночестве человека в их мире.
Ведь этот видимый мир с момента Низвержения вовсе не человеческий, хотя сам человек повсеместно пытается присвоить и обустроить его. С давних времён известно также, что человек сам делает выбор. Сам. Но не тот достоин внимания, кто поддался искушению, а тот, кто смог переступить через него. Искушающий вовсе не обязан вдалбливать в голову безголовому суть существования, как, скажем, писарь или печатник никогда не объяснял на полях Часослова смысла и тайны христианской религии.
Но все изыскано-утончённые, графические, полноцветные видения являлись глазам Никиты только как великолепная театральная декорация. Это ещё больше подчёркивало схожесть видений с графикой Бердслея. «Он был совершенно равнодушен к живописным крестьянам, к красотам „прелестных уголков“, будь то в Англии или во Франции. Хотя сам он был набожным католиком, но звон колоколов не вдохновлял его на изображение полей свеклы в вечерней дымке».[35] Театр и только театр. Во всём, даже в переплетении ветвей деревьев и кустарников, в касаниях рук, в скрещении взглядов.
Почти также о театральной графике Александра Лаврухина отозвался один из русских поэтов:
Перед Никитой опять возникла дилемма: всего лишь шаг, единый шаг вперёд! Сделай, если ты готов принять на себя крест Екклесиаста![36] По сути, Ангел немного требует, весь вопрос, попросит ли он какой расплаты за свои «добрые» дела, или же, как сказал о нём поэт: «Я часть той силы, что хочет зла и совершает благо».[37]
Во всяком случае, перед путешественником по времени в поисках сгоревших и обуглившихся рукописей возник тот мир, из которого он вышел на время скитаний. Более того, всё выглядело, как в настоящем театре. На заднем плане этой театральной графики всё сильнее разгорался, мерцал то ли костёр, разведённый в степи пастухами, то ли жертвенник неизвестно какому идолу и какими жрецами воздвигнутый. Огонь этот звал, как знак спасения от окружающей темноты Космоса.
Но сколько ни шёл к нему Никита, сколько ни прибавлял строевой прыти, зовущий пламень так и оставался далёким вспыхивающим маяком, оставляющим в небе северосиятельные сполохи. Может быть, именно так зарождается Северное сияние и вспыхивает на небе зеркальным отражением всех огней, разгорающихся на земле.
Наконец, решив, что огонь недостижим так же, как призрачно мерцающая лампочка Ильича во тьме Февральской революции, Никита стал озираться, мечтая увидеть в этой, наполненной акынным фольклором местности ещё что-нибудь эдакое, привлекающее к себе не только досужий взор, но и вполне празднолюбное внимание. Ибо решив не стоять на месте, надо было найти тот путь, на котором цель будет всё же достижима.
– Не очень-то вы, молодой человек, стремитесь к достижению своей цели, – услышал Никита за спиной чьё-то сварливое ворчание.
Ошский участок Московского погранотряда в Пянджском направлении. Командующий гарнизоном полковник Бурякин получает из Москвы директиву о выделении сопровождения ограниченного контингента советских войск при переходе па территорию Афганистана зимой 1979 года. Два молодых офицера отказываются выполнить приказ и вынуждены из-за этого демобилизоваться. Но в 1984 году на том же участке границы один из секретов вылавливает нарушителя. Им оказывается один из тех офицеров. При допросе выясняется, что он шел в район высокогорного озера Кара-Су — «Черная вода», где на острове посреди озера находился лагерь особо опасных заключенных, одним из которых якобы являлся девяностолетний Рудольф Гесс, один из создателей Третьего рейха!…
По сути, борьба с преступностью — это непрекращающаяся война двух систем: государственной и криминальной. К тому же, сейчас они настолько срослись, что порой просто не понять, где кончается одна и начинается другая. Обе хороши и неразделимы! Обе воюющие стороны в зависимости от возникающих и меняющихся социальных условий меняют более или менее гибко свою стратегию и тактику. Но зачастую преступный мир делает это более адекватно и своевременно.Последний вор в законе — неадекватный герой, обладающий умением скрываться от преследователей.
Действие романа разворачивается в Крыму, куда приехала москвичка, художник-реставратор, в поисках пропавшего сына. У неё была информация о том, что следы пропавшего мальчика можно отыскать в одной из множества крымских пещер, недалеко от Коктебеля. Героиня рассказывает своему знакомому, что над пещерой должно быть скальное изображение ритуальной маски, которая каким-то образом умеет искривлять пространство и все археологи, кто работал с такой маской, становятся путешественниками во времени.Но дары маски на этом не кончаются.
Ахашверош – настоящее имя Вечного Жида, который проходит сквозь время, не умирая. Он возникает в разных странах под разными именами, но сразу попадает в поле зрения общественности. Это и граф Сен-Жермен, и таинственный маг Калиостро, и с виду простой профессор Израильского Университета, но всё это один человек. Почему он не может умереть? Так ли хорошо бессмертие? И какие данные нужны Ахашверошу из дневников Иисуса Христа? Но за известными Кумранскими рукописями охотятся сразу несколько мистических организаций.
Эта книга вовсе не продолжение романа «Ослиная Шура», хотя главная героиня здесь – дочь Ослиной Шуры. Её, как и маму, зовут Александрой. Девочка при помощи своего друга познаёт перемещение во времени. Путешественник может переселиться в тело двойника, живущего в другой эпохе. В Средних веках двойник героини – молодая жена барона Жиля де Рэ, носящего прозвище Синяя Борода. Шура через двойняшку знакомится с колдовскими мистериями, которыми увлекался барон и помогает двойняшке избежать дьявольского пленения. С помощью машины времени она попадает в тело ещё одного двойника – монаха религии Бон По и узнаёт, что на земле уже была цивилизация.
Надо отметить, что мистический детектив довольно давно завоевал внимание заграничного читателя, только до России эта волна докатилась с некоторым опозданием, а об экранизации и говорить нечего. Но российские любители литературы не пропустили мимо набежавшую литературную волну. А как же иначе: переживать приключения мифического Гарри Поттера и пропустить настоящую российскую мистику? Такого ещё не случалось за всю историю человечества. Но у нас речь пойдёт не о мифическом волшебнике из Великобритании, а о русском исполнителе своего дела, которое принесло ему сказочную известность во всём мире.
В Московский уголовный сыск поступила жалоба от видного деятеля партии. Мол, некто, называющий себя волхвом Дорошкой, вторгается в сны супруги партийца и внушает ей ерунду всякую. Надо оградить сны партийных работников и их жён от постороннего вмешательства.
Страна Скади Грин, капитана боевого цеппелина, почти двадцать лет расколота гражданской войной. Однажды жизнь Скади при загадочных обстоятельствах спасает вражеский офицер, запуская цепь событий, изменивших для неё всё. Сможет ли Грин в круговерти боёв и политических интриг разобраться, кто друг, а кто враг, за какую правду она сражается, и что связывает её с тем самым офицером, ставшим для Скади ангелом-хранителем?
Диверсант СВР, ставший инвалидом, попадает в тело Резанова, прототипа героя рок-оперы "Юнона и Авось", в 1806 год. Он хочет вернуться домой, и даже как будто находит обратный путь, но разве русский офицер бросит на произвол судьбы со-владельца тела, зная о скорой преждевременной гибели того. Попутно он внедряет уместные знания своего времени, подспудно укрепляя Россию и наконец добирается до Императора Александра I.
Когда я впервые столкнулся с творчеством Андрея Круза, то был поражен новизной и свежестью его миров, все время ловил себя на том, что воспринимаю их за реальность. Потом Круз ушел… Своим виденьем этих миров я решил продолжить заполнение этих шедевров в силу своих возможностей. Мирам Круза посвящается.(Продолжение книг «Дверь», «Домик Элли», «Заре навстречу») При создании обложки использован дизайн серии книг «Миры Андрея Круза» и образы предложенные автором.
О ты мой новый Герой! Тебе лишь только верю! Ты открываешь двери и покоряешь сердца! Офицер императорской армии, рыцарь без страха и упрёка, скользит по волнам революционного прошлого и поражает всех врагов силой своего оружия и мощью интеллекта! Читайте все, но помните: "Это только присказка, сказка будет впереди!".
Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?