Адамантовый Ирмос, или Хроники онгона - [3]
Причём, сами стихи тоже не могли прийти ниоткуда. Почему-то верилось в эти слова, как в аксиому, как в завтрашний день, как в будущую весну. Но что вся эта вера в дни, вёсны, в аксиомы, когда не только в стихах, но и в прозе сквозило неуловимое косноязычие, и не обозначилось ни крупицы любви, бушевавшей тогда в сердце поэта. Именно это чувство он испытывал когда начинал парить над землёй во сне, если это состояние можно назвать сном.
В полёте любовь и радость жизни никогда не покидали Никиту. А вот при перенесении на бумагу происходило какое-то неуловимое одурманивание, будто рядом с письменным столом примостился казённый чиновник и начинал запудривать мозги тем, что положено и покладено, что выглядит нехорошо, некультурно и не надо такими мыслями делиться ни с кем – сам посуди, что люди подумают?!
Вот это неуловимое косноязычие завоёвывало душу по всем фронтам и не думало сдаваться. Вернее, очень даже уловимое! Ведь косность языка всегда проявляется там, где нет ни крупицы чистой безраздельной любви, то есть, исчезает полёт, пропадает радость бытия и чувства. Поэт и писатель уже не чувствует, что может сделать что-то очень важное и нужное для окружающего мира. А без этого полёта всё написанное и даже изданное – просто ложь.
Если бы! Если бы переступить ту грань деланности, сковывающую слова, не дающую развернуться сюжету, превращающую в мёртворожденного любой персонаж, осмелившийся вылепиться из густых, похожих на жидкий пластилин чернил.
Иногда наступала эйфория: казалось, что слова выстраиваются в рисунок, известный только им одним, а писатель присутствует при этом, как сторонний наблюдатель. Всё происходило так плавно, так легко, будто слова ждали, чтобы Никита взял авторучку и принялся выстраивать их на бумаге, цепляя одно за другое, соединяя в гирлянды, в звенящие мониста, любуясь и забавляясь сделанным.
Вдруг из этого фейерверка возникал вполне зримый человек, настоящий герой романа, который вначале неуверенно, но потом всё более азартно начинал помогать автору, подсказывая варианты, ситуации, даже линию сюжета. Он успевал подружиться со своим творцом, поскольку творил и сам. А когда наступало утро, Никита перечитывал ворох исписанных листов, и его недавний друг выползал оттуда на негнущихся ногах, опираясь на скрипучий костыль, глядел мутным, стеклянным глазом, будто спрашивая:
– Чё уставился? Всё путём. Лучше покемарь с устатку.
И это было просто невыносимо.
А стихи? У них ещё более одиозная биография. Они приходили, прилетали, – точнее, налетали, захватывали целиком, с потрохами и без. Голова кружилась, как осенний лист в октябрином танго, сознанье поражали запахи ещё никогда ранее неизведанные, но всё это быстро исчезало, и если ничего не успел ухватить – никто в этом не виноват, твоя проблема. Никита начинал лихорадочно строчить, выписывался, выкладывался и… и падал, как выжатый лимон.
Ради кого? Ради чего? Кому это всё нужно? Талант, Божий Дар, Судьба, Творческий Путь – всё это бред авантажных дамочек, для которых собственные глаза превратить в квадратуру круга – составляет чуть ли не высший смысл Жизни! А заодно с таинственными глазами надо обязательно сообщить собеседнику страшным шёпотом о творческом успехе, который даётся… здесь желательно пальцем указать место, откуда приходит сила Творчества.
Никита, держа в руках очередной лист, покачал головой. Вот и это стихотворение писано… А не всё ли равно кому? Он давно уже хотел забыть девушку, вынырнувшую из подсознания, навсегда расстаться с ней, даже прогнать назад в Зазеркалье. Но вдруг выныривало откуда-то посвящённое ей стихотворение или неизничтоженная фотография, или…
Писатель резко встал, подошёл к пузатому секретеру, вытащил из его вместительных глубин плюшевого зайца – самая любимая игрушка удивительной девушки, предмета первой любви, оставшейся в юношеском прошлом. Нет, она вовсе не покинула этот мир, покинутым остался только Никита.
И в память ему был оставлен игрушечный зайка.
Странно устроена именуемая «лучшей» половина человечества нашей планеты: девчонки играют в куклы до седых волос. Вот и эта игрушка – напоминание чего-то отжитого, нереального, несуществующего. Женщины всегда бывают больше опасны, чем полезны.
Давно надо было распрощаться с этим зайцем, пока жена не увидела. Зачем смущать и обижать человека, который тебя любит, который не заслужил обид? Ведь обидеть можно легко, но, сколько не склеивай разбитую чашку, она так и останется разбитой, сколько не связывай верёвочку, она так и останется с неприятным царапающим узелком. К тому же, уходя – уходи, потому что в одну реку дважды никто не входит.
Никита прислушался. Нет, всё тихо. Даже пара сосен у крыльца не скрипела, как обычно. Сосны проделывали это всякий раз, когда принимались размышлять про собственную жизнь. Хвойные весталки, вечно недовольные тем, что меж ними натянут гамак, жаловались на хозяев неизвестно кому, мечтая получить хотя бы деланное сочувствие. Радовались бы лучше, потому как, ежели не гамак, то прямым ходом в камин.
На участке были, конечно, и другие сосны, но те не лезли прямо к дому, а скромно кучковались поодаль. За ними, словно тать, притаившийся в кустах, гнездились дачи старых большевиков, которые следили за сосновой соседской порослью, дабы не опоздать на поживу, когда хозяин сосен задумает их порубать.
Ошский участок Московского погранотряда в Пянджском направлении. Командующий гарнизоном полковник Бурякин получает из Москвы директиву о выделении сопровождения ограниченного контингента советских войск при переходе па территорию Афганистана зимой 1979 года. Два молодых офицера отказываются выполнить приказ и вынуждены из-за этого демобилизоваться. Но в 1984 году на том же участке границы один из секретов вылавливает нарушителя. Им оказывается один из тех офицеров. При допросе выясняется, что он шел в район высокогорного озера Кара-Су — «Черная вода», где на острове посреди озера находился лагерь особо опасных заключенных, одним из которых якобы являлся девяностолетний Рудольф Гесс, один из создателей Третьего рейха!…
По сути, борьба с преступностью — это непрекращающаяся война двух систем: государственной и криминальной. К тому же, сейчас они настолько срослись, что порой просто не понять, где кончается одна и начинается другая. Обе хороши и неразделимы! Обе воюющие стороны в зависимости от возникающих и меняющихся социальных условий меняют более или менее гибко свою стратегию и тактику. Но зачастую преступный мир делает это более адекватно и своевременно.Последний вор в законе — неадекватный герой, обладающий умением скрываться от преследователей.
Начало нового века… Те, кто умеет заглядывать в будущее, предупреждали мир о Третьей мировой, которая должна вспыхнуть на изломе времен. Но никто не предполагал, что началом конца может стать пожар высочайшего в мире сооружения… Мозаика событий в романе Александра Холина пугает и обнадеживает, заставляет думать и надеяться, что подобного не случится, и не даст скучать никому! Мы представляем необыкновенную художественную прозу. Острота и непредсказуемость сюжета, яркий калейдоскоп событий с легким налетом апокалиптичности, совершенно новый взгляд на известнейшие и мрачные факты истории современного мира – все это ожидает читателя в предлагаемой книге, создавая впечатление «Романа последних времен»!
Ахашверош – настоящее имя Вечного Жида, который проходит сквозь время, не умирая. Он возникает в разных странах под разными именами, но сразу попадает в поле зрения общественности. Это и граф Сен-Жермен, и таинственный маг Калиостро, и с виду простой профессор Израильского Университета, но всё это один человек. Почему он не может умереть? Так ли хорошо бессмертие? И какие данные нужны Ахашверошу из дневников Иисуса Христа? Но за известными Кумранскими рукописями охотятся сразу несколько мистических организаций.
Эта книга вовсе не продолжение романа «Ослиная Шура», хотя главная героиня здесь – дочь Ослиной Шуры. Её, как и маму, зовут Александрой. Девочка при помощи своего друга познаёт перемещение во времени. Путешественник может переселиться в тело двойника, живущего в другой эпохе. В Средних веках двойник героини – молодая жена барона Жиля де Рэ, носящего прозвище Синяя Борода. Шура через двойняшку знакомится с колдовскими мистериями, которыми увлекался барон и помогает двойняшке избежать дьявольского пленения. С помощью машины времени она попадает в тело ещё одного двойника – монаха религии Бон По и узнаёт, что на земле уже была цивилизация.
Надо отметить, что мистический детектив довольно давно завоевал внимание заграничного читателя, только до России эта волна докатилась с некоторым опозданием, а об экранизации и говорить нечего. Но российские любители литературы не пропустили мимо набежавшую литературную волну. А как же иначе: переживать приключения мифического Гарри Поттера и пропустить настоящую российскую мистику? Такого ещё не случалось за всю историю человечества. Но у нас речь пойдёт не о мифическом волшебнике из Великобритании, а о русском исполнителе своего дела, которое принесло ему сказочную известность во всём мире.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?