Адам в Аду - [12]

-- Эй! -- крикнул он.

Рыжий мальчишка лет восьми показался в конце коридора.

-- Кофе Янушу Генриховичу. Коньяк. Покрепче. И поживее!

-- Это... -- испуганно отозвался мальчишка, медля. -- Я это...

-- Я сказал -- живее!

-- Да, хорошо... Сейчас... -- паренек убежал, а Бладхаунд вернулся к Янушу.

Тот уже устроился в кресле и закурил, с трудом удерживая сигарету дрожащими пальцами.

-- Спасибо, Блад, -- сказал он устало. -- Это так неожиданно для меня. Прости, что заставил тебя ждать.

Бладхаунд кивнул.

-- У меня будет просьба к тебе, Блад, -- сказал Януш медленно, растягивая слова. -- Пустяковая, но... важная. Для меня.

Бладхаунд поднял бровь.

-- Мне нужно тело. Такое, чтобы никто не смог отличить от моей Келли. Не дешевая китайская поделка, а настоящее. Ты ведь знаешь людей, которые занимаются этим, я прав?

Бладхаунд кивнул.

-- Не многих.

-- В любом случае ты знаешь больше, чем я... Ты поможешь мне? Я будто осиротел сегодня. Утешает только мысль о том, что она может вернуться.

Януш покопался в ящике стола и протянул Бладхаунду старую фотографию, распечатанную на листе картона. На карточке была изображена собака породы колли.

-- У нее оказался очень красивый кристалл, -- продолжал Януш. -- Пойдем со мной, Блад! Ты должен оценить, с твоим чувством прекрасного...

Бладхаунд поднялся и зашагал вслед за Янушем. Лаборатория располагалась за кабинетом, отделенная таким образом от остальных помещений. Это был просторный зал с неравномерным освещением и обилием техники, предназначение которой не всегда было Бладхаунду ясно. Бладхаунд был здесь не впервые, но Януш постоянно что-то менял, стараясь совершенствовать свое мастерство. Хромированные корпуса поблескивали в темных уголках, на освещенном пятачке стоял специальный стол с емкостью для биоматериала и мощным микроскопом. Долгие часы прошивщик проводил за этим столом, орудуя тончайшими иглами, ограняя личность для того, чтобы создать шедевр.

Карминного цвета нейрокристалл лежал в прозрачном аквариуме. Смесь газов придавала ему чуть золотистый оттенок. Он исчезнет, когда кристалл высохнет окончательно.

Кристалл был красив ровно настолько, насколько может быть вообще красив кристалл животного.

-- У людей не бывает таких оттенков, -- сказал тихо Януш. -- Они чисты и непосредственны, как картинки ребенка, первый раз взявшего в руки кисть. Это ведь тоже немало, Блад.

Бладхаунд кивнул. Интересно, приготовили эти мальцы кофе? Янушу не мешало бы встряхнуться. Бладхаунд хотел задать ему пару вопросов.

Кофе оказался уже на столе, рядом стояла пузатая бутылка. Януш с наслаждением отхлебнул из чашки и зажег сигарету. Бладхаунд отметил, что руки его уже не дрожат.

С Янушем было легко иметь дело. Осторожный, как и любой прошившик, Януш был закрытым для чужих, однако Бладхаунду оказалось достаточно заметить его страсть к учительству и сыграть на ней, чтобы без труда подобрать ключик к информации в его голове. С Янушем можно было быть честным. Разумеется, посвящать его в свои дела было бы глупо, но создавать новые сущности, пытаясь скрыть настоящий интерес, не приходилось.

Выслушав Бладхаунда, Януш нахмурился.

-- Кристалл, давно и хорошо прошитый, меняет цвет? Ты сам это видел? Если бы я услышал об этом не от тебя, я бы не поверил. Это противоречит самой сути нейрокристаллизации! Эти цвета определяются там, -- палец Януша указал в потолок. -- Мы не можем вмешиваться. Мы можем только бережно сохранить и стараться при этом не испортить божий замысел. Помочь проявиться уже заложенной в кристалле красоте.

-- Скорректировать?

На лице Януша промелькнула брезгливость:

-- Кому-то кажется, что это они создают шедевры. Это глупцы, Блад. Не верь им.

Помолчали. Януш пригубил кофе, потом заговорил снова:

-- Есть в нашем ремесле такие, кто играет в богов. Смешивают растворы. Гордятся ими. Держат в страшном секрете. Они пытаются менять. И меняют, хотя и не всегда. Все это похоже на блуждания в темноте, ведь никто толком так и не знает, откуда берутся цвета. И потом, знаешь, Блад, я называю это "нечестная работа". Да, именно так.

Януш кивнул, словно полагая словесное подтверждение недостаточным.

-- А то, о чем ты говоришь, я считал невозможным. Пытаться что-то изменить, когда работа уже сделана...

Бладхаунд кивнул. Похоже, Януш ему не поможет.

Он допил кофе и поднялся.

Януш проводил его до машины. Когда Бладхаунд уже сел за руль, Януш положил руку ему на плечо.

-- Сейчас многие считают иначе, но я верю, что свечение это -- от бога, -- он снова ткнул пальцем вверх. -- Это душа, Блад. Наша, человеческая душа. Мы, люди, научились сохранять ее красоту. Но мы не в силах изменить то, что создано не нами. Понимаешь?

-- Думаю, да, -- кивнул Бладхаунд, пристегивая ремень. -- Спасибо, Януш. Сегодня же позвоню насчет твоей просьбы.

-- Спасибо.

-- Всего доброго.

И "Тойота" Бладхаунда резво побежала в сторону Москвы.

Первым делом надо было выполнить обещание, данное Янушу, и Бладхаунд достал телефон. Забавно, что ему приходится заниматься поисками тела, но, увы, в умах многих тело и мозг неразделимы. Впрочем, именно это часто помогало Бладхаунду раньше. "Cherchez le corps". А мозг найдется поблизости.