Адам в Аду - [10]

Гудение прекратилось внезапно. Ро не сразу сообразил, что на него смотрят черные зрачки. Смотрят напряженно, с тревогой и одновременно вызовом. Совсем не по-стасовски.

-- Ты кто? -- раздался типовой голос. Адам -- почему-то Ро не мог по привычке назвать его Стасом -- пытался встать с кровати.

-- Меня зовут Родион, -- тихо ответил Ро.

-- Мы знакомы?

-- Да, просто ты об этом не помнишь. Как ты себя чувствуешь?

-- Терпимо. Дай руку!

-- Подожди. Дай своему мозгу адаптироваться!

-- Да ну тебя. Сам встану!

И он действительно поднялся. Встал нетвердо на ноги, придерживаясь рукой за столик. Пошатнулся -- должно быть, голова кружилась, мозг еще не до конца прочувствовал тело. Ро поддержал его и усадил обратно.

-- Что случилось?

-- Видишь ли, ты... Как бы тебе сказать? Понимаешь, ты -- умер.

Губы адама расплылись в усмешке.

-- А ты шутник! Скажи еще, что ты апостол Петр с ключами от Рая!

-- Не скажу, пожалуй. Здесь скорее Чистилище. Впрочем, кому как.

Адам задумался.

-- Да, -- наконец сказал он, скорее самому себе, чем Ро. -- Я так и думал.

Он поднял глаза на Ро.

-- Я умер, говоришь? Когда, интересно? Не знаешь?

Ро покачал головой.

Адам встал, прошелся по комнате. Покрутил руками, присел пару раз.

-- Непривычно. Я был намного выше. И несколько шире, определенно. Почему у меня не гнется левая рука?

-- Дефект конструкции. У Стаса тоже не гнулась.

-- У Стаса?

-- Да. Вчера ты был Стасом.

-- Вот оно, значит, как? -- Адам задумался. -- Понятно. Я разберусь в этом, Родион.

Ро усмехнулся.

-- Посмотрим, надолго ли тебя хватит. Впрочем, приятно, что хоть кто-то собирается действовать.

Прыткий незнакомец ему скорее не нравился. Вообще все происходящее не нравилось. Стаса -- неприметного, тихого клерка, утонувшего где-то в богом забытом пруду, привычного, как старый свитер -- больше не было. Вместо него был этот чужак, от которого неизвестно, чего ожидать.

К недоверию примешивалось неожиданное чувство одиночества. Стас, верный друг Стас, с которым вот уже семь лет Ро делил бессмертие, исчез. Пропал. Предал. Ро сам осознавал всю бессмысленность этой детской обиды, но не мог ничего с собой поделать.

К тому же почва ушла у него из-под ног при одной мысли о том, что следующим может оказаться он сам. Он заснет однажды, а потом в его теле появится кто-то другой...

-- Пойдем, Родион, покажешь мне, что здесь и как, -- новенький решительно направился к двери и распахнул ее.

Оказавшись в узком коридоре, глянул сперва в одну сторону, затем в другую, обнаружил решетку. Прошел до нее, стиснул толстые прутья. Зашипел с досады.

-- Рука, чтоб ее! Заперто? Отсюда вообще можно выйти?

-- Нет.

-- А там что? -- он указал в темноту за решеткой.

-- Ничего. Пустые комнаты, коридоры... Здесь никого нет.

-- Никого?

-- Кроме нас.

Развернувшись, они зашагали прочь от решетки. Узкий коридор с дверями по сторонам упирался в стенку и больше всего был похож на купейный вагон. Давным давно списанный и тихо ржавеющий вдали от всех железных дорог на свете.

Когда Ро жил еще в своем первом теле, и телу этому было лет десять, он видел такой вагон -- неподалеку от небольшой сельской церквушки. Зачем он туда ездил, он уже не помнил, в памяти остались лишь недоумение -- как вагон оказался так далеко от железной дороги? -- и ощущение безнадежности и затхлости, от которого хотелось бежать.

Позже, предпочтя кисточки и краски отцовским надеждам, Ро пытался найти это место -- романтика безнадежности дарила тогда мрачное удовлетворение. И потерпел поражение. Он долго колесил по бездорожью, искал, спрашивал, и, наконец, нашел нужное село. Но вагона уже не было. Церквушку отреставрировали, и вокруг нее, напротив нарядных могил, стояли столь же яркие автомобили.

Раздосадованный, Ро покинул это место, и больше не вспоминал его.

Пока не оказался здесь.

Остальных они нашли у Профессора. Тот сидел за столом, водя пальцем по исписанному листу.

-- ... просим ускорения решения вопроса... кто написал "просим"? Ваня, ты? Я бы заменил на "требуем". Я думаю, Родион со мной согласится, он настроен более жестко... "требуем ускорения решения вопроса..." Иван Михайлович, вы согласны?

Иван Михайлович смотрел в затянутый паутиной угол. Глаза его стеклянно пялились вдаль, и видно было, что его меньше всего волнует отточенная формулировка.

-- Вот из-за таких, как ты, нас и не признают людьми, -- пробурчал Профессор вполголоса.

Ванька нервно оглянулся, встретился взглядом с Ро и потянул Профессора за рукав.

-- А, Родион Родионович, проходите, проходите... Станислав, как самочувствие?

Ванька впился тревожным взглядом в лицо новенького.

"Почувствовал, -- подумал Ро. -- Молодец."

-- Господа, я вынужден вам сообщить, что Стас, увы, покинул нас, -- сказал он. -- Подробностей я не знаю. Будем надеяться, что Стасу сейчас лучше, чем нам с вами.

Петр Евгеньевич перевел взгляд на лицо вчерашнего Стаса.

-- Как прикажете величать? -- осведомился он.

-- Вергилием, -- усмехнулся тот. -- По крайней мере, я собираюсь вытащить вас из вашего чистилища.

-- Да вы, юноша, бунтарь! -- одобрительно заметил Профессор. -- Дай бог, это вам удастся...

А бунтарь уже стоял у стола, изучая аккуратно написанный документ под нервным взглядом Ваньки.