Адам, Сюзанна и другие герои - [34]
В одном месте, когда он рассказывал про медовые соты, госпожа Трудельбек даже перебила его и сама дала школьникам несколько пояснений.
«Просто для иллюстрации», — добавила она. Но у господина Кройтнера щеки сделались нежно-персикового цвета.
— Он такой молоденький и такой милый, этот господин практикант, — сказала Кристина. — Надеюсь, он на следующей неделе опять появится!
Нелли тоже на это надеялась.
В это время раздался зычный голос госпожи Трудельбек:
— Все сюда! Сейчас придет поезд!
В поезде Тоби и Берт, к сожалению, сидели рядом с Нелли.
Они очень удивились, когда увидели Нелли в шортах. Но и тут они, конечно же, не упустили возможности поддеть ее. Тоби показал на толстый валик, который образовался у Нелли на животе, прямо над шортами.
— Это она запасные шины с собой прихватила! — осклабился он.
Глаза Берта озорно сверкнули, вот-вот вслед за другом и он отпустит колкое замечание.
Нелли почувствовала, что ей сейчас кровь ударит в голову. И она быстро принялась рифмовать:
И Неллина злость улетучилась. Ей даже удалось слегка улыбнуться.
Тоби растерянно посмотрел на нее. А Берт прошептал:
— Ты прав, у нее сегодня действительно уши заложило…
Спустя два часа они с рюкзаками на спине взбирались вверх по горной тропе. Никто уже не мерз, наоборот.
Светило солнце, над округлыми вершинами гор громоздились облака.
За очередным поворотом тропа сузилась. Отвесные склоны позволяли увидеть лежащие далеко внизу долины.
— Построиться по двое! — скомандовала учительница.
Ученики шли теперь строем, каждый мгновенно нашел себе пару. Лишь Нелли вдруг осталась одна и беспомощно озиралась вокруг.
— Ну что, запасная шина? — подколол ее Берт, который, само собой разумеется, шагал рядом с Тоби.
Нелли показала ему язык.
Но госпожа Трудельбек, как назло, увидела это.
— Нелли, тебе бы следовало быть побойчей, — сказала она. — Бойкие не остаются одни. Кто-то, впрочем, должен был остаться без пары — ведь вас нечетное число. Но если ты присоединишься ко мне, то все встанет на свои места.
Учительница и Нелли замкнули шествие. Перед ними двигался класс — пестрая лента, ползущая вверх.
На склоне росли цветы, каких Нелли никогда в жизни не видывала. Желтые розочки, они казались только что отлакированными. Островки диких маргариток. Горечавка.
Но учительница не обращала внимания на цветы. Она воззрилась на Нелли в ярко-желтых шортах.
— Нелли, — начала она, — тебе бы надо сходить к школьному врачу.
— Я здорова, — сказала Нелли упрямо.
— Ты слишком полная. Тут что-то не в порядке.
— У нас в семье все полные, особенно женщины, хоть у мамы спросите.
— Но в твои годы…
Этого еще не хватало: госпожа Трудельбек, видно, привязалась всерьез, чтобы испортить все удовольствие от похода! Руки у Нелли зачесались. Она вспомнила господина Зиштохая и услышала, как он шепчет:
«Рифмуй! Немедленно рифмуй, Нелли!»
Она напряженно задумалась. Потом начала рифмовать в такт шагам, пока учительница продолжала свою лекцию.
Слова учительницы отскакивали от нее, как от стенки горох; Неллины уши просто играли с ними в пинг-понг. Учительница все говорила и говорила, а Нелли разглядывала на ходу колокольчики. Они были пронзительно-голубого цвета, как небо над головой, и покачивали на ветру своими колокольцами.
После часового перехода был устроен привал.
Нелли уселась в тенек, под сосну. Фридер, тот самый, который жил с ней на одной улице, опустился на землю рядом с ней и предложил чернослив. Очень мило с его стороны, Нелли в свою очередь предложила ему изюм с орехами.
Когда, перекусив, класс тронулся дальше, то Нелли, не долго думая, встала рядом с Фридером. Другая девочка стала теперь «запасным колесом».
Наверху, на горе, приютилась гостиница, рядом с ней была смотровая площадка с деревянными скамьями и платным телескопом. Фридер бросил монетку в щелочку и дал Нелли первой посмотреть в трубу, но Нелли ничего не увидела. И дала посмотреть Фридеру. Но Фридер тоже ничего не увидел и стал вертеть объектив, а когда наконец-то он его наладил, внутри телескопа что-то щелкнуло и погасло.
Они начали распаковывать рюкзаки.
Мама Фридера положила ему четыре бутерброда, он разлепил их, чтобы посмотреть, с чем они.
— Два бутерброда с ветчиной, два — с ромштексом и еще один со смаком, — доложил он. — Это я люблю больше всего.
— А что это такое — со смаком? — удивилась Нелли.
— Ну, это такая особая смесь, моя мама сама изобрела. Берешь хлеб, намазываешь горчицей и майонезом, потом сверху кладешь рубленое крутое яйцо, ветчину и петрушку.
Он дал Нелли откусить немного от бутерброда со смаком. Вкус был божественный.
У Фридера оказалась еще банка с завинчивающейся крышкой, а в банке — яблочный компот. Нелли и он ели по очереди — пластмассовыми ложечками. Под конец они с трудом разлепляли губы, и им страшно хотелось пить. Но мама Фридера предусмотрела и это: в рюкзаке лежала влажная салфетка, чтобы протирать руки, и баночка апельсинового сока.
Другие дети тоже наелись и теперь хотели играть. Госпожа Трудельбек встретила перед гостиничным рестораном знакомых и разговорилась с ними.
