Ад всегда сегодня - [54]

На площадку второго этажа Маллори добрался, когда Бомбардир уже заслонил собой проем двери, ведущей на крышу. Секундой позже раздался душераздирающий крик. Инспектор сам не понял, как он взлетел на крышу, не сломав себе шеи. Мужчина вцепился в щиколотку Дженни и, улыбаясь, тянул ее вниз по наклонной кровле. Маллори сразу узнал Фокнера. Одного мига ему хватило выстроить все факты в логическую цепь, упрямые факты, которые он, слепец, не хотел замечать и которым, старый дурак, не хотел верить. Теперь перед ним была леденящая кровь сцена из фильма ужасов, кошмар, наполненный вероломством и жаждой крови. Только в этом кино героиня не могла остаться в живых. Он содрогнулся и бросился в атаку. В ушах у него невыносимой болью бился отчаянный крик Дженни.

В свое время Джордж Маллори был на голову выше любого среднего регбиста и почти год сохранял титул чемпиона полицейских состязаний в тяжелом весе. Он поймал Фокнера за плечо и отмерил ему мощный боковой удар. Надо сказать, это вышло недурно. За свой любимый прием, отточенный до совершенства, двадцать семь лет назад он получил звание чемпиона по боксу среди полицейских Северной Англии. Но здесь и соперник был не лыком шит. Он выставил блок и ответил сильным ударом локтя, от которого у Маллори перехватило дыхание, сразу же ребром правой ладони он сокрушительно стукнул по левому плечу инспектора, и тот с ужасом услыхал, что кость переломилась, словно сухая ветка, а он сам со стоном осел на крышу. Фокнер яростно вцепился в воротник его плаща и потащил к балюстраде.

Миллеру казалось, что все это уже когда-то было и сейчас повторяется в третий или четвертый раз. Когда он проскочил двери на крышу, гром разорвал небо прямо над его головой. Буря крепла и набирала силу, разбрасывая повсюду серые клочья непробиваемого взглядом дождя. Даже прямо перед собой было видно не дальше, чем на два-три метра. В воздухе разнесся странный свистящий звук.

В мгновение ока Миллер понял все: девушка в порванном платье, плачущая на краю крыши, и Фокнер, повернувшийся к дверям и сжавший пальцы на воротнике инспектора.

Фокнер! Непонятная, удивительная радость охватила сержанта. Напряжение, что копилось в нем все двадцать четыре часа проб и ошибок, ушло, и, как дар небес, на него снизошел покой. Он с благодарностью вспомнил, что все-таки был прав.

Он стремительно бросился вперед, подпрыгнул как можно выше и изо всей силы пнул Фокнера приемом «матэ-тобигери», одним из самых мощных в каратэ. На губах Фокнера появилась струйка крови, он пошатнулся и отпустил Маллори. Миллер неосторожно шагнул вперед, не удержался на мокром железе и, поскользнувшись, упал прямо на шефа.

Фокнер не дал ему подняться. Обеими руками он обхватил его горло. Миллер собрал все свои мускулы в единый тугой комок и как можно сильнее ударил соперника в лицо. Тот инстинктивно отстранился, а Миллер вбил в его горло одеревеневшие от холода пальцы.

Фокнер снова успел отступить. Сержант вновь замахнулся и приготовился к сражению. Ему не повезло: он ошибся. Удар, который повалил бы на землю почти всякого мужчину, всего-навсего покачнул могучее накачанное тело убийцы. Когда Миллер выпрямился, Фокнер, набычившись, налетел на него, разъяренный и безжалостный, словно ураган. Раздался треск ребер, ломающихся с веселым щелканьем, будто спички, и Миллер, застонав от боли, сполз под ноги врага.

Фокнер отошел назад и носком ботинка сильно пнул сержанта в солнечное сплетение. Следующий пинок непременно раскроил бы ему череп, но Миллера спасла Дженни. Она подползла к Фокнеру и схватила его сзади за ногу. Он оттолкнул ее твердым ударом руки, как отгоняют муху, и снова кровожадно осклабился, глядя на бесчувственное тело Миллера у своих ног.

Бомбардир успел появиться как раз вовремя.

Стремительный полет Дойла кувырком по наклонной крыше, на его счастье, прервался благодаря кованой старой викторианской водосточной трубе, которая была на совесть сработана солидными мастеровыми и была раза в два шире и массивней, чем нынешние, гнутые из жести их потомками. Дойл повис, уцепившись окоченевшими пальцами за карниз, раздумывая, стоит ли с девяти или десяти метров спрыгнуть на негостеприимный булыжник дворика. Так же, как Дженни, он решил, что восхождение в проливной дождь по мокрой и крутой кровле весьма опасно и рискованно. Но так же, как у нее, выхода у него не было. Он дотянулся до проржавевшей балюстрады и перемахнул через нее как раз в тот миг, когда Фокнер, оторвав от себя девушку, приготовился добить Миллера.

Дойл неслышно подкрался к маньяку и, вложив всю свою ненависть в кулаки, с двух рук ударил его по почкам. Фокнер, взвыв от боли, нагнулся вперед. Реакция его все еще оставалась молниеносной, и он почти мгновенно обернулся. Бомбардир, перешагнув через лежащего Миллера, воткнул убийце крепкий кулак своим вероломным запрещенным приемом, за который его ненавидели соперники, прямо под ребра. Насколько он помнил, именно таким образом он надолго выводил из строя не меньше дюжины крепких парней в расцвете своей боксерской славы.

Но даже теперь Фокнер не упал, хотя с трудом устоял на ногах.