Ад во мне - [66]

— Теперь можно мне зеркало?

Ванька притащил большое овальное зеркало и встал с ним напротив меня, остальные, как им казалось, незаметно начали отступать к выходу. Я критически рассматривал отражение парня в черном и молчал.

— Лис, можно я стану новым владельцем «Трех поросят»? — прошептал Геракл.

— Думаешь, все настолько плохо? — тихонько ответил ему Хашиш.

— Парни, а где его дубинка? — мне кажется, или в голосе тысячелетнего эльфа слышится легкое напряжение?

— Я ее спрятал перед тем, как сюда идти, — так же шепотом ответил ему Вал.

— Кхм… Сойдет! — решил я больше не нервировать своих друзей.

Ответом мне был вздох облегчения.

На крыльце меня ждала Шура, а в окне маячили с самыми серьезными выражениями на лицах Чет и Сед. Правое сердце подпрыгнуло, а левое наоборот замедлило ход. Да, к этому нужно привыкнуть.

— Нам нужно поговорить, — девушка открыто и серьезно смотрела мне в глаза.

— Может быть, по возвращении от императора, а то мы опаздываем? — влез в разговор Вал.

Я сверкнул на него глазами.

— Мы поговорим сейчас. Ребята, подождите меня за воротами.

Я протянул руку, чтобы взять Шуру за локоть и отвести в сторонку, мне не хотелось, чтобы нас видели ее друзья, но девушка, словно случайно, уклонилась и моя рука повисла в пустоте. Неприятным холодком кольнуло в районе позвоночника. Я кивком головы указал на увитую цветами беседку и, не оглядываясь, направился к ней.

— О чем ты хотела поговорить? — стараясь не смотреть на Шуру, безразличным тоном спросил я, когда мы сели друг против друга за деревянный столик.

— Я бы хотела извиниться.

— За что? Ты передо мной ни в чем не виновата.

— Вчера я позволила себе немного вольностей в обращении с тобой, забыв, что ты женат, — тщательно подбирая слова, проговорила Шура. — Ты мог истолковать это как проявление симпатии, — она вопросительно смотрела на меня.

Я молчал. А что говорить? Именно так я и решил. Видя, что я не желаю высказываться на эту тему, она продолжила.

— Вчера мне показалось, что я тебе… — она запнулась, подбирая слово, — интересна…

Я кивнул.

— Соль, ты должен понимать, что мы очень разные. Я иду по пути света, а ты сегодня однозначно дал всем понять, что никогда не вступишь на этот путь, — она вопросительно заглянула в мои глаза, словно ожидая, что я изменю свое решение. Я промолчал, и Шура со вздохом продолжила: — Ты сегодня был так страшен… Я поняла, что ты совершенно не такой, каким показался мне в первый момент нашего знакомства. Но мне хотелось бы быть твоим другом. Разве это плохо, быть просто друзьями?

Сколько раз меня бросали девушки, сколько раз я слышал эту фразу: «Ты такой классный, но давай останемся друзьями», так почему мне сейчас так тошно? Наши руки лежали рядом на столешнице, тонкая Шурина ладонь слегка дернулась, словно она хотела взять меня за кисть, но не взяла. Я грустно улыбнулся, вспоминая фразу одного книжного героя.

— Для простого парня Васи это слишком много, а для высшего черта Соля слишком мало, — проговорил я, вставая, Шура промолчала.

Выходя из беседки, мне показалось, что слышу тихий плач. Я дернулся, прислушиваясь, но нет, чего бы ей плакать, это ведь она дала мне отворот-поворот, а не я ей. Наверное, показалось. Мы слишком разные, дьявол бы всех побрал!

За воротами нас ожидала черная блестящая карета, точнее, то, что в этом мире называют каретами. Этакий деревянный «воронок» на четырех колесах с двумя малюсенькими окошками и узкой дверцей с одной стороны, который тянула пара гнедых. По бокам кареты висели небольшие фонарики. Хвосты и гривы коней были украшены ядовито зелеными бантиками, такой же бант был прицеплен к рубахе кучера. Наверное, это должно было подчеркнуть торжественность момента. Карету сопровождали два вооруженных короткими широкими мечами стражника в начищенных кирасах и шапелях. Плутоватая рожа одного была мне знакома, я видел его ночью на площади. Он очень усердно изображал кустик, присев в тени под забором и прикрывшись ветками лопуха. Сейчас же стражник восседал на приземистой лошади с гордым и торжественным видом.

Вал открыл дверцу, и я, согнувшись, протиснулся в салон. Внутри все было очень прилично. Два сидения, между ними столик. Бархат, кожа, рюшки. Следом за мной в карету легко заскочил Геракл. Как у него так получается? Он белозубо улыбнулся, поправил шпагу, чтобы не мешала сидеть, и, откинувшись на бархатную спинку сиденья, закрыл глаза. Вал захлопнул дверь, подмигнув мне напоследок. Я видел в окошко, как он взлетел на козлы и уселся там, рядом с кучером.

— Вася, ты главное не расстраивайся! Сейчас какого-нибудь дворянчика по стене размажешь, императору гадостей наговоришь, принцессе под юбку залезешь, императрице на ушко сальный анекдотец расскажешь — и сразу полегчает! Зуб даю, ядовитый! — шипел в ухе змей, пока мы тряслись на подушках, покрывающих скамьи. Я невольно улыбнулся, представив эту сцену. — Ну, какая из этой светлой жена для такого, как ты? Вот Афродита — другое дело! Из хорошей правящей семьи, воспитанная, красивая! Нет, ты подумай, как они с Шурой уживаться будут?

Первое, о чем я подумал, что как-то не планировал жениться на Шуре, затем подумал еще и содрогнулся. Перед мысленным взором появилась картинка, как Афродита с невинным видом, подняв к небу свои очаровательные глазки, сталкивала Шуру в огненную пропасть. Брр. Действительно, хорошо все то, что хорошо заканчивается, не успев начаться! Всего сутки, как уехал из дому (ого, вот уже и домен Вала стал мне домом), а столько событий произошло.