Ад под ключ - [10]

Сажин встретил его широкой улыбкой:

— Решился, значит? — спросил он, протянув Алексею огромную руку, твердую, как камень.

Леонидов понял, что Дмитрий Александрович много тренируется, его спарринг-партнер, он же зять, намного моложе и подвижнее. Все это напрягало. За каким чертом президенту общественной организации рисковать своим здоровьем, когда ему, президенту, полтинник? Сиди, блюди свое портретное лицо, бумажки важные подписывай, с банками договаривайся. Кой черт ты лезешь на ринг? Кому и что доказываешь?

— Жду ваших предложений, мой генерал, — сказал Алексей и шутливо отдал честь.

— Пойдем-ка выйдем.

Сажин кивнул на почти незаметную стеклянную дверь, которая была у него за спиной.

— Покурить предлагаешь? Так я давно уже бросил, а ты вроде и не начинал.

— Не мешало бы воздухом подышать.

Они вышли на балкон, и Алексей увидел слева узкую железную лестницу. Сажин стал подниматься первым. Его широкая спина маячила впереди, как белый флаг, хотя мирными переговорами и не пахло. Алексей поежился от ветра и двинулся следом. Вскоре они оказались на крыше. Здесь было шумно: рядом не смолкала огромная стройка. Почти на уровне их глаз плавно двигались ажурные стрелы подъемных кранов, щерила редкие, но неубиваемые зубы арматура, зияли широко открытые рты незастекленных окон. Сажин подошел к парапету и с улыбкой посмотрел вниз. Все, что он видел, ему нравилось. Стройка — это жизнь, беспрерывное движение. Герои не терпят пустоты и покоя.

Дмитрий Александрович был одет в любимый белоснежный свитер, не в деловой костюм. Светло-голубые джинсы с натяжкой могли бы считаться белыми. Все, похоже, вернулось на круги своя, в те далекие времена, когда любимая жена не отвечала Сажину взаимностью и он всеми силами старался привлечь ее внимание.

Но Дарьи Витальевны не было сейчас в Москве. Алексей понял, что белое — это вызов. У него самого порог страха был хоть и высоко, но не на уровне потолка, и к парапету Алексей подошел с опаской. С крыши открывался шикарный вид. Было красиво и жутко. Строящаяся Москва не располагала к романтике, отсюда, с высоты, она и впрямь казалась резиновой, именно в эти строящиеся дома и набьются вскоре приезжие, в свои, а скорее, съемные квартиры.

Чтобы не ударить в грязь лицом, Алексей бесстрашно встал рядом с Сажиным. Спросил:

— Это и есть теперь твой кабинет? Настоящий, тот, где ты ведешь переговоры.

— Здесь гарантированно нет прослушки, — спокойно ответил Сажин. — А если и есть, наш разговор будет трудно расшифровать.

— Я чист, — Алексей широко развел руки.

— Знаю. Кому-то надо верить. Дело у меня к тебе, Леша, вот какое. Моя «БуЗа» числится общественной организацией. Но это еще и спортивный клуб, где проходят тренировки и бои кикбоксеров. Не скрою: есть тотализатор, ставки крупные. Имеется и бизнес-центр, в котором крутятся огромные деньги. Юридическая фирма, объем конфиденциальной информации в которой зашкаливает. Секретов у нас хватает. Само собой, спецслужбы не могли оставить «БуЗу» без внимания. Я уверен на сто процентов: к нам внедрился их сотрудник. В правление, не меньше. Чтобы получить доступ высшего уровня. Проникнуть в дата-центр, в энергоотсек, где находятся резервные источники питания, и, конечно, стучать на меня. Контролировать все мои действия и в случае чего, принять крайние меры. Ты меня понимаешь.

— Понимаю, — кивнул он. — Давай прямо, Сажин: тебя могут убить, если ты зарвешься.

— Верно, — улыбнулся Дмитрий Александрович.

— А как же Даша? — осторожно спросил он. — Ты ведь столько лет ее добивался. Жена тебя любит наконец, и тебе это больше неинтересно. Цель достигнута. Ты пожелал эту женщину, и ты ее добился, устранив соперника. Бедная Дарья Витальевна! А твой сын, Сажин? С ним что будет?

— Чего ты завелся? Не собираюсь я умирать! Для того и тебя позвал. Все просто, Леша: ты должен вычислить засланного казачка. Я хочу знать: кто это? И принять меры. Мне нужен канал, чтобы сливать дезинформацию.

— Ты не на фронте, Сажин.

— Идет экономическая война, делят сферы влияния, Алексей. Кто-то готов всадить нож в мою спину. И я хочу знать, к кому именно мне не следует поворачиваться спиной.

— Сколько человек в правлении?

— Шесть, не считая меня. Плюс главный бухгалтер, но она не участвует в заседаниях правления и не имеет права голоса. Председатель правления — Леня, мой зять. Его вычеркиваем. Остается пятеро. Топ-менеджеры с допуском высшего уровня.

— Бухгалтера я бы тоже не стал сбрасывать со счетов. Через нее проходят все платежки, и она составляет отчеты. Значит, у нее в руках все цифры. База данных.

— У нее нет допуска в подвал, где находится наш мозг. То есть «БуЗы».

— Сеть можно взломать. Бухгалтерше помогут. У нас… То есть у них, поскольку я больше в органах не служу, есть крутые айтишники.

— Знаю. Я подстраховался. Но согласен с тобой. Бухгалтершу со счетов сбрасывать не будем. — Сажин посмотрел на часы. — В одиннадцать тридцать назначено очередное заседание. Я тебя представлю и со всеми познакомлю.

— В качестве кого я буду входить в правление?

— Ты не будешь в него входить, это лишнее, — нахмурился Сажин. — Но у тебя будет запись всех заседаний.