Ад - [31]

— Это называется «туман гонять», — шепотом, но так, чтобы услышал Паламаренко, произнесла Гречаник. И громко добавила: — У меня был еще один вопрос.

— Относительно родственных связей?.. Знаете, Тамара Митрофановна, я не намерен отвечать на него. Слава богу, времена партийных разборок и товарищеских судов прошли. А если вам нравится копаться в грязном белье, то делайте это сами. У вас, кстати, это неплохо выходит.

Гречаник так раскраснелась, что, казалось, сейчас взорвется магмой, пламенем и каменными бомбами. Она уже было раскрыла рот, но в зал вошла моложавая пресс-секретарша. Склонившись над своим шефом, она что-то обеспокоенно прошептала. Тот мигнул на нее глазами. Задал вопрос. Услышав ответ, покачал головой и снова добыл свой суперплаток. Вытирая им лоб, он произнес, обращаясь к аудитории:

— К сожалению, мне придется прервать нашу пресс — конференцию. Я извиняюсь, но чрезвычайно спешные дела. Впрочем, надолго не прощаюсь. По графику в пятницу — день руководителя города. И тогда я отвечу на все ваши вопросы. А не только на вопросы уважаемого редактора «Информ-Акции».

Люд загудел:

— А в чем дело, Олег Сидорович?

— Что случилось?..

— Не связано ли это с теми колебаниями, которые только что были?..

И лишь Тамара Гречаник, презрительно надув губы, заметила:

— Проводить день руководителя города перед самыми выборами, в некоторой мере и мягко говоря, нечестно. Тем более, что вы не занимаете эту должность, а лишь временно исполняете обязанности…

Паламаренко только молча пожал плечами и отыскал глазами меня:

— Роман Ефимович, извините. Если вы не спешите, подождите меня в приемной с полчаса. Возможно, я освобожусь, а нет — договоримся на другое время.

— Хорошо, — согласился я, наблюдая затем, как Лялька вяло скручивает микрофонный шнур. Дмитрий тем временем отснял спину Паламаренка, исчезающую в дверном проеме.

— Туманогонство… — снова начала было Гречаник, но ее прервала совсем юная девчонка, непонятно откуда ворвавшаяся в зал.

— Девочки! Мальчики! Скорей на улицу! Там Пригожа с Мирошником свою пресс-конференцию устроили… Цирк! — восторженно воскликнула она, крутнулась на высоких каблуках и бросилась назад к выходу.

5

По тому, как споро народы двинулись на улицу из зала заседаний, можно было судить о том, что широким массам избирательные страсти явно напоминают всяческие аварии и катастрофы. Помещение быстро обезлюдело, лишь издали слышалось шарканье ног по ступеням, ведущим к выходу из мэрии. Дмитрий трусцой побежал едва ли не самым первым. А как же: хозяин митинг какой-то соорудил! Надо быть рядом, в центре и под рукой…

Озабоченная Лялька особо не спешила, потому я быстро догнал ее и пошел рядом, прижимая к перилам.

— Лариса, надо искать Беловода. Что-то происходит…

— Я понимаю, — затравленно взглянула она на меня и выругалась, — черт его побери!.. Принесло же «нашего» сюда! Я и на минутку оторваться не могу: потом он меня от работы оторвет.

Она взглянула на часы.

— Через два с половиной часа — эфир. Надо еще отсняться, текстовку написать, смонтироваться, озвучиться. Ч-ч-черт!.. — снова выругалась она. — А потом, если совершенно случайно, но в выгодном свете выставишь Паламаренка, еще и по шее получишь. Рабовладельческий строй какой-то! Средневековье!

Я чуть не забыл, что ее «хозяин» — Мирошник — поддерживал на этих выборах Пригожу. Да и сейчас меня это особо не интересовало, потому что события, с моей точки зрения, начинали бесконтрольно нагромождаться друг на друга, и я, не зная, за что хвататься, ощущал некоторую растерянность. И самое главное, от чего я пребывал в этом состоянии, так это от того, что ничем не мог помочь Ляльке. Ведь где искать Беловода, было абсолютно непонятно. Впрочем, можно было бы таки попробовать обложить Мельниченка. Так обложить, чтобы он разрешил сообщить номер этого… Лохова, кажется.

Вздохнув, я решил сделать именно так. Вот только Паламаренка дождусь, а там — гори оно все синим пламенем! Но поскольку время еще оставалось, то я вместе с Лялькой вышел на улицу. И правильно сделал. Поскольку вид не особо большой кучки людей немного успокоил мои разбереженные нервы тем, что журналистов здесь все-таки было маловато. Значительно меньше, чем на пресс-конференции. Большая часть их, очевидно, растворилась в кабинетах горисполкома, выясняя причины странных колебаний, произошедших как в окружающей среде, так и в поведении мэра. Значит, я ошибся и еще не всех моих коллег «повернуло» на политике. Это вдохновляло. Сам же я без особого вдохновения и напряжения надеялся узнать о последних событиях более подробно через полчаса и из первых уст. Поэтому я не особо суетился.

Суетился Дмитрий. Он снимал Пригожу и Мирошника с разных сторон: слева, справа, спереди, сзади. Только сверху не вышло. Из-за того, наверное, что деревьев с сучьями на площади не наблюдалось… Гурьба людей была отснята Бабием с близкого расстояния. Как я понял, этот операторский ход должен был вызвать в кадре ощущение многочисленности представителей народа.

В конце концов, мне осточертело пасти его глазами, и я переключился на Пригожу, которого в деле еще не видел.