Ад - [23]
На втором снимке, сделанном с немного большего расстояния, демоноголовый (маска, кстати, была сделана отлично) магистр, встав боком на своем возвышении, указывал на что-то, видимое лишь ему. Перед ним высилась изгородь из волосатых и стриженных почти под «ноль» затылков.
На третьей фотокарточке затылки развернулись, показав скрытые за ними молодые и немного ошарашенные лица. Лианна тоже попала в кадр, но ее лицо было переполовинено краем видоискателя. Михай, наверное, был за ним. Но теперь можно было различить юнца, который держал факел возле Магистра. Толстяк Айк, разинув рот и вылупив глазищи, уже поднял ногу, собираясь бежать вдогонку за «бедным евреем» Иегудиилом Шнеерзоном.
— Красавец, — постучал я по перекошенной роже. — Бесенок ты наш! А знаешь, Алексиевский, если б ты попал к этому парню, уж он бы тебе бока намял. Драться он умеет. Особенно с пожилыми донжуанами и растерянными журналистами.
Я снова взял первый снимок и, вытянув руку, рассмотрел его издали. Страшилище возле скифской бабы распалось на отдельные световые пятна.
— Кстати, господин Алексиевский, вы не определили, а кто же играет роль гременецкого магистра? Может, кто-то из твоих знакомых?
Алексиевский почмокал языком.
— Нет. К сожалению, нет. Ты же видишь, Роман, какая у него маска-маскировочка не хилая. Впрочем, в фигуре есть что-то знакомое. А может, мне только кажется. Столько народу за день пересмотришь, что вечером и самого себя в зеркале не узнаешь…
Вдруг пол гостиницы слегка задрожал. Алексиевский уставился на меня удивленным взглядом, а воздух всколыхнуло далекое то ли дыхание, то ли стон. Всколыхнуло и замолкло. И тишина стала еще жутче, чем этот звук, похожий на конан-дойлевский вскрик земли.
— Что это было, Роман? — сиплым шепотом прошелестел Алексиевский.
— Голос магистра, — мрачно пошутил я, прислушиваясь к тому, как в коридор из своих номеров выкатываются гостиничные жители.
3
Итак, мы «пошли в обход». Неприлично опухший и немногословный с перепоя Алексиевский, а также изможденный недосыпом и злой от «втыка», полученного по телефону из Киева, корреспондент «Аргументов» Роман Волк. А также третий член команды — наше неутолимое желание относительно успешного завершения своих журналистских дел. Кое-чем сильно подпорченных. У некоторых — водкой, женщинами и, соответственно, врагом человеческим — сатаной. У других — спешными постсемейными хлопотами.
Противостоял этой ослабленной троице плотный, коротко остриженный молодой человек с массивной золотой цепью на правом запястье, постоянно постукивающей о полированную поверхность стола во время энергичной жестикуляции. Молодого человека звали Евгением Морозом, и был он директором Юнакского рынка. Кстати, проделал он к этому креслу тернистый путь, начавшийся с появления в городе первого платного туалета.
Сейчас Евгений Николаевич имел очень уверенный в себе вид, поскольку был на короткой ноге с первыми лицами города, а под окном его офиса сиял блистающей чернотой «шестисотый» мерседес. Кстати, «интервьюмом», как обещал Эдуард Пивонов, здесь и не пахло. Мороз долго и скучно, глядя почему-то на меня, а не на Алексиевского, объяснял тому, какие тем были допущены ошибки в статье о деятельности рынка. А я ругал себя за то, что вообще пришел сюда. Поскольку тематика выборов, а тем более деятельность «Луча», не упоминалась вовсе. Тайны же базарных площадей мало интересовали столичную печать. У нас у самих такого добра навалом…
За окном зеленые тополя с шелестом погружались в пронзительно-насыщенную небесную голубизну, на которой белыми мазками художника-импрессиониста застыли небольшие заблудившиеся облачка. Беззаботные птицы рассекали крыльями чистый воздух, едва насыщенный легким ароматом газонных цветов. Солнечные лучи расплавленным янтарем сочились из-за невидимых отсюда горизонтов, застывая среди листвы золотистыми прожилками. И если глядеть с уровня деревьев, зеленой пеной выплеснувшихся под самые крыши домов, то вид напоминал вид рая. Если когда-то таковой существовал.
— Рай… райпотребсоюз сдает нам в аренду некоторые помещения рынка. Это так, — хлопнул ладонью по столу Мороз. — Но и мы же настроили тут новых помещений на миллион гривень! Пусть они вернут нам вложенные средства, а потом обращаются в арбитражный суд. И надо отдать должное Паламаренку, который понял все выгоды Гременца и рискнул в свое время основать на базе именно нашего рынка городское коммунальное предприятие. Вообще, Олег Сидорович — человек рассудительный да и хозяин очень хороший. Такого руководителя еще поискать надо!..
— Да, да, — закивал головой Алексиевский. — Тут я с вами абсолютно согласен, Евгений Николаевич. Жаль, если его не изберут на второй срок…
— Изберут, изберут, — стрельнул на нас глазами Мороз. — А если и не изберут, то все равно Олег Сидорович очень много добра для города сделал, и его долго будут помнить.
— Да, да… Однако же и нервов сколько человек на этой работе потратил!.. Например, только в последнее время и только с этой залипухой вокруг «Луча»…
— Вот, вот… Понимаете же! А сами еще добавляете Паламаренку неприятностей своими неграмотными статьями о нашем предприятии. Это же его ребенок!..
