Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - [5]

Подобные взгляды были все еще в ходу, когда в 1840 году Уильям Х. Прескотт начал писать «Историю завоевания Мексики». Немногие верили тогда в то, что ацтеки возвели те постройки, которые им приписываются; немногие принимали тот факт, что американские индейцы когда-либо были способны создать цивилизацию, описанную первыми испанцами. Поэтому Прескотт обратился к оригиналам – неопубликованным документам, которые лежали в испанских архивах. Доказательства, собранные в появившейся в 1843 году книге «Завоевание Мексики», были столь обширными, а стиль повествования столь впечатляющим, что Прескотт одной этой книгой сумел вернуть Америку индейцам. В то же время его друг, Джон Ллойд Стивенс (Стефенс), юрист из Нью-Йорка, «из соображений здоровья» совершивший путешествия по Египту, Аравии, к Петре (Петра – древний город, ныне в Иордании. – Ред.), в Польше и России, тогда исследовал Центральную Америку и способствовал сбору фактических доказательств. Сам Стивенс обладал умом, чувствительным к нюансам явлений, и бойким пером. С помощью этих данных, к которым добавились широкие исследования регионов, в которых обитали майя, он заложил прочную основу для изучения доколумбовых культур Америки. Его спутником был архитектор Фредерик Катервуд. Катервуд принимал участие в нескольких первых английских экспедициях в Египет, и, уйдя с головой в искусство Старого Света, он был готов к тому, чтобы оценить открытия, совершенные в Новом Свете. Его точные зарисовки с нотками драматизма, свойственными Пиранези, чудесно иллюстрировали текст Стивенса; вместе они стали авторами публикаций, которые в то время жадно читались, а время превратило их в классику археологии; «Эпизоды из путешествия по Центральной Америке» (1841) и «Эпизоды из путешествия по Юкатану» (1843) даже в настоящее время продолжают переиздаваться.

Научная база была заложена. Отныне было установлено, что американские индейцы были строителями городов, располагавшихся повсюду в Новом Свете. Прескотт подробно описал их историю, основываясь на документах; Стивенс дал общее представление о цивилизации майя во всей ее целостности. И безусловно, за этим последовал бы значительный прогресс, не вмешайся доктрина «Божьего промысла». Быстро сменяя друг друга, произошли следующие события: оккупация Техаса (мексиканский Техас был захвачен в 1845 году, после того как постепенно заселявшие его американцы в 1836 году подняли мятеж и объявили Техас «независимым» от Мексики. – Ред.), война с Мексикой (1846–1848) и последовавшие отторжения более половины ее территории – нынешние штаты США Калифорния, Невада, Юта, Аризона, Колорадо, Нью– Мексико. («Пока я описывал завоевание Перу, – заметил Прескотт, – мое правительство осуществляло завоевание Мексики…») А вслед за этим началась лихорадка в связи с только что найденным золотом и устремление на обширные пустующие земли на Западе, взлет железнодорожных империй и мечты о канале, который соединил бы океаны, – все это на годы отодвинуло то, что могло бы стать естественным развитием интереса к археологии. Затем началась Гражданская война (между Севером и Югом США, 1861–1865) с ее естественными последствиями для всего, что не носило чисто военный характер. А когда Европа осуществила свое политическое вмешательство, посадив императором Мексики на древних землях ацтеков и майя Максимилиана (имеются в виду события 1861–1867 годов и короткое царствование Максимилиана Габсбурга, преданного, взятого в плен и растрелянного. – Ред.), это повлекло за собой годы войн, которые сделали земли древних солнечных царств местом, едва ли подходящим для археологов.

Что касается инков, они все еще пребывали погребенными в историческом забвении. Перу располагалось в краю заката, вдали от Европы и Северной Америки, и все, что было известно об истории этой страны, заключалось только в литературе. Но с тех пор, как Уильям Прескотт опубликовал свою «Историю завоевания Перу», такого рода историческая литература стала приобретать внушительный размах. Испанские ученые, потрясенные тем, что полуслепой бостонский юрист, который никогда не бывал в Перу (как, впрочем, и в Мексике), написал эпическое произведение о действиях Испании в Америке, то самое, что надлежало бы написать им, принялись после этого публиковать горы документов, лежавших в их архивах.

Именно с Альфреда Модсли в 1880 году начался современный этап американской археологии. Один француз столкнулся с Модсли в джунглях Чьяпаса, где тот только что обнаружил развалины майяского города Яшчилана. Француз был вне себя от гнева, лишившись права первооткрывателя. Модсли успокоил его, сказав: «То, что я опередил вас, – всего лишь случайность… вам не следует опасаться меня, ибо я всего лишь любитель, путешествующий ради собственного удовольствия…» Но именно исследования Модсли, его раскопки и записи всех известных на тот момент текстов майя (на памятниках и зданиях) дали ученым всего мира прочную основу, на которой можно было приступать к разгадке тайны иероглифов майя. Модсли стал духовным последователем Джона Ллойда Стивенса. Не испорченный английскими елейно-лицемерными принципами, он был скромен до невозможности; о нем лично так мало известно, что писатели именовали его на разные лады «сэром», «лордом» и «доктором», хотя он не являлся ни тем, ни другим, ни третьим. Такой дефицит биографических данных свидетельствует о том, насколько скрытен он был на самом деле. Превосходные гипсовые слепки с рельефных надписей майя, сделанные им в джунглях, пролежали в неизвестности много лет, пока не были извлечены на свет божий, составив экспозицию так называемого Зала Модсли в Британском музее. На долю Модсли выпало мало почестей, и только в 1925 году Кембриджский университет с запозданием удостоил его почетного звания.