Accel World: Возвращение в вечность - [6]

Нозоми погрузилась в раздумья. Глядя в лицо подруги, Риса вдруг вспомнила.

Разве можно сказать, что у нее нет друзей-бёрст линкеров кроме Нозоми и Комет? Конечно, прошло совсем немного времени, но он… и его товарищи вполне могли поддержать безумную затею Рисы.

— Нозо-семпай… я попробую обратиться за помощью к Черному Легиону.

— Ч… что?! К Негабью?.. Разве у тебя есть с ними связь?

— Да. Они сегодня навещали меня… и я обменялась с Сильвер Кроу почтовыми ящиками.

— У-у, ну ты даешь! Он же страшно знаменитый…

— В реальности он нисколько не заносчивый, как и его друзья. Если не считать Черную Королеву. Она, как бы это сказать…

Еще несколько секунд Риса думала, какими словами описать мощную ауру личности ровесницы, представившейся как «Черноснежка». Наконец, она оставила бесплодные попытки и деликатно кашлянула.

— Ладно… неважно. Думаю, Кроу-кун согласится помочь.

— Вот как… теперь волнуюсь уже я, но доверюсь твоему мнению, Риса. С Комет свяжусь сама. Время и место?

— За окном как раз воскресенье, так что хотелось бы пойти сегодня вечером. Отбой здесь в десять часов, так почему бы нам не встретиться в половине одиннадцатого на станции Симотакайдо на неограниченном поле?

Первым делом Нозоми открыла перед глазами виртуальную карту и переключила ее в режим видимости для собеседника. Она двигала ее, пока не нашла нужное место.

— Ага, Симотака. Действительно, хороший выбор — граница Сетагаи и Сугинами, недалеко от Ёёги, да и портал рядом. Ладно, там и встретимся. Если что-то изменится — сообщи. И на этот раз не вздумай опоздать!

Едва договорив, Нозоми подняла ноги, а затем стремительным гимнастическим движением спрыгнула на пол. Тут же прокрутившись на месте, она вытянула правую руку.

Риса стукнула в ее кулак своим, и Нозоми покинула палату, пообещав: «Увидимся вечерком».

Когда дверь закрылась, Риса медленно выдохнула и еще раз поднесла пальцы к губам.

Давным-давно она читала, что слезы гнева и досады соленые, а печали и радости — сладкие. Слезы Нозоми показались Рисе и солоноватыми, и сладковатыми одновременно. Риса не знала, какие чувства Нозоми собрались в этих капельках. С самого детства она думала лишь о своих выступлениях, а разобраться в мыслях других людей даже и не пыталась.

В ушах ожили слова, которые она когда-то услышала от Нозоми:

«Я… не хочу видеть соревнования, в которых гимнасты стремятся к секунде славы в обмен на собственную жизнь. Спорт ведь был придуман не для того…»

Ее высказывание посвящалось румынской гимнастке Раковицэ, которая восемь лет назад совершила настоящее чудо, исполнив на Олимпиаде четырехкратное сальто, но при этом получила травму и покинула спорт.

В какой-то степени и Риса тоже была готова потерять все ради хотя бы одного-единственного блестящего выступления.

Именно поэтому она впала в глубокое отчаяние, когда две недели назад во время чемпионата в отдельных категориях под ней сломался трамплин, и ее прыжок превратился в полет головой прямо в пол. Она не смогла вынести того, что мир отобрал у нее так и не осуществившуюся мечту, сбежала на неограниченное поле, где и повстречала богиню Нюкту.

Почему Нюкта услышала мольбы Рисы? Почему была готова разрушить весь Ускоренный Мир ради того, чтобы исполнить ее мечту о вечном покое?

Сейчас Риса решила, что если услышит от Нюкты ответ на вопрос, который она без конца задавала себе с самого пробуждения, то поймет, к чему именно стремилась всю жизнь. И наоборот: не узнав ответа, не сможет вернуться в гимнастику, даже избавившись от телесных ран.

— Прости, Нозо-семпай… обещаю, это моя последняя прихоть… — прошептала Риса.

Затем она запустила почтовую программу и начала набирать письмо для адресата, появившегося в списке контактов всего четыре часа назад.

Глава 3

Мелодичный звук входящего сообщения выдернул Харуюки из короткого сна.

Он вскочил, как встрепанный, и забегал взглядом по сторонам. В комнате, освещенной оранжевыми лучами вечернего солнца, не было никого, кроме него.

Харуюки почесал затылок, в котором все еще ощущалась приятная давешняя мягкость, и пробормотал:

— Наверное, мне все-таки приснилось… Метатрон ни за что не разрешила бы уснуть у нее на коленях…

Помотав головой, Харуюки слез на пол и вышел в коридор.

Просторная гостиная тоже пустовала, в ней раздавался лишь тихий гул кондиционера на постоянном токе*. Несмотря на воскресенье, мать Харуюки отправилась на какой-то там семинар инвесторов и вернуться обещала лишь поздно ночью.

Чтобы освежиться, Харуюки достал из холодильника воду с естественной газацией, которая так нравилась матери, и залпом выпил целую чашку. Часы показывали семнадцать минут шестого.

Днем Харуюки ходил в больницу к Найтрайд Унике — то есть, Цукиори Рисе. Вернувшись примерно в три часа, он прилег на постель и немедленно уснул — возможно, сказалось психологическое напряжение. Могло показаться, что усталости взяться неоткуда, но Риса оказалась девушкой старше него на год, да еще и такой сногсшибательной красоты и силы духа, что у Харуюки еле хватило смелости просто подойти к ней. Разумеется, разговор израсходовал почти все его запасы психической энергии.