AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла - [23]

Официальный дебют группы с новым названием состоялся в новогоднюю ночь на 1973 год в Chequers, сиднеевском рок-клубе и известном месте тусовок музыкального бизнеса. Музыканты смогли организовать концерт при помощи Джорджа. Так как Колин тоже был в группе, там были и участники Masters Apprentices, переживавшие в то время эпоху расцвета. «Конечно, все верили, что группа достигнет большого успеха, – говорит Дейв Эванс. – И мы достигли».

Они играли там и раньше, но в этот раз попали в список выступающих в последний момент, когда кто-то из первоначально заявленных артистов отказался. Поэтому в этот раз группа сильно нервничала. Но все быстро растворилось в поту и крови четырех сетов, которые в тот вечер звучали в течение четырех или пяти часов. Группа сыграла всего несколько собственных песен, таких как The Old Bay Road и Midnight Rock, которые никто никогда не слышал, а почти вся остальная программа состояла из каверов. Они переделали трехминутный хит Rolling Stones Jumpin Jack Flash в 12-минутный джем. На бис ребята сделали то же самое со старой блюзовой композицией Baby, Please Don’t Go с Малькольмом на вокале и сумасшедшими импровизированными гитарными риффами Ангуса. Они часто импровизировали, например, когда Малькольм переключался на бас, а Ларри играл на саксофоне.

Таким образом, AC/DC действительно изучили основы всего, что нужно знать о выступлениях, начиная с рабочей этики. Иногда у них просто не было достаточного количества номеров для шоу, и тогда Малькольм просто говорил: «Мы сделаем это в E’. Или в G, какая разница». Дейв мог петь в любой тональности, поэтому разницы действительно не было. «Просто подстраивайтесь под меня». И он начинал играть. Дейв придумывал текст, вдохновляясь всем, что попадалось под руку. А когда они действительно уже не знали, что играть дальше, то просто рассказывали пару грязных шуточек.

Так уж повелось на австралийской сцене, что ты должен был бежать, разгоняться и придерживаться того же темпа на протяжении всего пути. Одно неверное движение, и ты мертв. «К концу сета нам нужно было ускоряться, это был своего рода блицкриг», – рассказывал Дейв. Парни выступали на греческой свадьбе его друга Эванса, когда их попросили сыграть кавер на Zobra The Greek. Во время одного из выступлений перед пьяными байкерами они просто включили звук на полную громкость и сыграли классические рок-н-ролльные хиты из пятидесятых, в ответ на сцену полетели бутылки – в знак уважения.

Группа редко выступала где-то в Сиднее без Джорджа или Гарри, которые за всем наблюдали. После нескольких недель резидентства в Chequers Джордж привел группу в маленькую комнату той же студии EMI, где он записывал альбом для Маркуса Хука, чтобы поработать над их собственным материалом. Придумать риффы никогда не было проблемой ни для Малькольма, ни для Ангуса, и в случае, если у них заканчивались идеи, парни просто начинали переделывать свои любимые аккорды из песен Чака Берри или Литла Ричарда. Хотя во всем, что касалось текстов, они сначала рассчитывали на помощь Джорджа.

Как композитор-песенник без особого эго – по крайней мере, когда дело касалось текстов – Джордж привык переписывать все, что не нравилось вокалисту Дейву Эвансу, или все, что тот не мог спеть достаточно убедительно, зачастую меняя слова прямо на ходу.

Первые записи включали черновики песен, таких как Can I Sit Next To You, Girl, впоследствии ставшей их первым синглом; Rockin’ In The Parlour, которую запишут на обратной стороне пластинки; Sunset Strip (позже переделанная в Show Business и использованная Боном в австралийской версии альбома High Voltage) и Rock’N’Roll Singer, единственный первоклассный номер (который позже стал основой австралийской и международной версии альбома High Voltage).

В дни первых записей группа сделала несколько изменений в своем обычном списке номеров, после того как Колин Бургесс упал во время выступления в Chequers. По словам Бургесса, ему что-то подмешали в выпивку, и он свалился прямо лицом вниз в середине выступления. Он признает, что «выпил пару бокалов» перед выходом на сцену в тот вечер, но настаивает на том, что не был пьян. Колин заказал в баре выпить, когда пришел на концерт, потом оставил бокал на стойке на полчаса и пошел проверять установку и готовиться к выступлению. Вернувшись за стаканом, он просто залпом опустошил его. Как только музыкант поднялся на сцену, его голова «заходила ходуном».

«Мне казалось, я превращаюсь в желе. Я стучал по барабанам, пока просто не свалился на пол», – рассказывал потом сам Колин. Его унесли со сцены.

По словам Дейва Эванса, около десяти минут спустя Малькольм подошел к нему и сказал, что выгнал Колина. Но, опять же по словам Дейва, Малькольм и Ангус уже ввязывались в неприятности из-за него. Колин был поп-звездой шестидесятых и «являлся на концерт с девчонкой в каждой руке». «Я думал, что это круто, но Ангус и Малькольм обсуждали это у него за спиной. Зовите его как хотите, рок-звездой или поп-звездой», – говорил Дейв. Как он говорил, братья просто очень завидовали Колину. Сам Бургесс вспоминал: «До этого я играл в группе, у которой было достаточно много хитов, и я думал, что AC/DC тоже будут популярными. Даже так: я знал, что это произойдет». И потом бомба взорвалась. Малькольм уже позвонил Джорджу, который немедленно выехал в клуб, чтобы сесть за барабаны, и подошел к Колину, которому сказал напрямую: «Ты так пьян, что не в состоянии играть – конечно же, ты не в группе».