AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла - [18]

Однажды Джордж рассказал об одной из их с Гарри безумных идей. Очередной проект, группа The Marcus Hook Roll Band, завоевал огромную популярность в Северной Америке с треком Natural Man, и теперь лейбл EMI был готов профинансировать материал Marcus Hook.

Они с Гарри собрали ту же самую команду, только в Сиднее. Hook представлял собой смесь блюза и буги-вуги вкупе с поп-звучанием и являлся детищем Алана «Валли» Уоллера (он же Уалли Аллен), бывшего басиста Pretty Things. Когда было решено, что им нужен второй гитарист, Джордж позвонил домой и попросил Малькольма прийти на запись. Ангус до этого работал с EMI на студии в Сиднее вместе с британским инженером Ричардом Лашем (который до этого трудился на Abbey Road над альбомом The Beatles Sgt. Pepper), поэтому тоже пришел, чтобы сыграть несколько песен.

Наконец альбом был собран и получил название Tales Of Old Gran-daddy. В таких песнях, как Power And The People или Ape, можно было услышать четкие ритм-гитары и брейки, которые позже станут стилем ранних AC/DC. Нужна была формула, дорожная карта, которой можно следовать, но не менее необходимы были атмосфера и особенный шарм, которыми альбом Granddaddy обладал в полной мере.

Потом Лаш рассказывал, что его основным воспоминанием было то, как он был «ошарашен игрой Малькольма и Ангуса»: «Я был в восторге, они же были маленькими детьми. Я подумал: “Вау! Это потрясающе! В особенности Ангус”».

Тем не менее альбом, хоть и был оплачен американским лейблом, не выходил в США еще на протяжении пяти лет. К тому времени концепт Маркуса Хука был уже уничтожен и похоронен. Это стало еще одним уроком от корпоративного мира звукозаписывающих компаний, который Джордж усвоил (хотя и не имел к этому никакого отношения).

В 1971 году Малькольм первым из двух младших братьев стал играть в группе Beelzebub Blues. Они исполняли песни Джо Кокера The Letter и «двенадцатитактовый блюз». Однако он бросил эту затею, когда вокалист The Easybeats Стиви Райт порекомендовал его в новую группу, только что появившуюся в городе, которая носила название The Velvet Underground, точно такое же, как и у знаменитого бенда из Нью-Йорка. Но единственное, что объединяло новый коллектив с американскими тезками – жутковатая атмосфера клавишных в стиле Рэя Манзарека из The Doors.

Они сделали себе имя в своем родном городе Ньюкасл. По стилю группа чем-то копировала The Who, а ее фронтменом был «дикий» вокалист Стивен Филлипсон. Однако в Сиднее они заменили Филлипсона на менее провокационного, но более одаренного с точки зрения вокальных данных Энди Имлаха (позже он прославился в Австралии в группе Джона Пола Янга), а также искали второго гитариста, чтобы «освежить звук».

Барабанщик Герман Ковак и гитарист Ле Холл из Velvet Underground договорились встретиться с Малькольмом. И на исход этой встречи повлияли сразу два обстоятельства. Во-первых, шотландский акцент, с которым Янги говорили дома, и во-вторых – постеры T.Rex на стенах комнаты Малькольма. Ковак сразу сказал ему: «Это дерьмо, Малькольм! Все эти синглы похожи друг на друга как две капли воды!» Но Малькольм оставался непоколебим. Он просто сидел, пил чай и одну за другой курил свои сигареты.

Когда ему предложили прийти на следующую репетицию, он просто пожал плечами. «Как насчет того, чтобы я просто взял свой Gratch и мы пошли туда прямо сейчас?» – как бы говорил он. Ночная репетиция проходила недалеко, в доме группы в Mona Vale, где Малькольм тоже присутствовал. Сначала все немного беспокоились из-за возраста нового участника коллектива, ведь они давали ему с учетом веса и роста от силы лет 12. То, что Малькольм еще совсем ребенок, было видно и по его кривляниям на репетициях.

Новая группа пропагандировала образ «плохого парня», да и в плане музыки она была достаточно неоднозначной, как и любая другая группа, которая хотела произвести впечатление на публику в пабе или клубе Сиднея в те времена. Они играли Black Night Deep Purple, а следом – My Sweet Lord Джорджа Харрисона.

Малькольму же особенно нравился Extraction, дебютный соло-альбом Гарри Райта, вокалиста Spooky Tooth. Он даже попросил группу включить как можно больше песен из этого альбома в их сет. Хотя Малькольм был новеньким и самым молодым среди них, он никогда не боялся высказывать свое мнение. Ковак понял это еще во время обсуждения австралийского певца и автора песен Ричарда Клэптона. «Посмотрите на этого Клэптона! – говорил Малькольм Коваку. – Какой кошмар! Он просто копирует имя Эрика Клэптона, а сам ничего из себя не представляет!» Возможно, он и выглядел на 12, но когда дело касалось музыки, Малькольм смотрел на все холодным взглядом и умел объективно оценить что-то или кого-то. И ему было все равно, что думают другие.

Малькольм умел и веселиться. В турах они с Коваком жили в одной комнате и часто приводили девчонок, наличие второго в комнате в это время никого не смущало. А Имлах стал проводником Малькольма в мир наркотиков.

Как-то раз они взяли рыболовную лодку и поехали на пляж Palm Beach на севере Сиднея. Ковак кричал: «Малькольм, ты чертов хиппи!» Шутка стала более тонкой, когда парочка начала накуриваться перед концертами, что приводило к замедлению и утяжелению музыки. Ковак рассказывал, когда ребята «каменели», то он тут же напоминал им, где они находятся.