- Я... я был вынужден это сделать, - изменившимся до неузнаваемости голосом произнес Стернфилд и захрипел.
- А мы... - начал было высокорослый, но его перебили.
- Он в обмороке.... Стернфилд, Стернфилд, ну приходите в себя... давайте, быстро!
Замешательство за колонной длилось менее минуты. Я подобрал последний лист рассыпавшейся газеты и только сейчас заметил, что мои руки буквально ходят ходуном. До моих ушей донесся далекий, донесшийся с другого края Земли, голос Саймона.
- Вы... вы слышите... мне пришлось. Я был обязан. Я был вынужден это сделать... поймите же, вынужден.
- Придите в себя, Стернфилд, - вновь начал высокорослый. - Вы слышите меня? Отлично. Нам нужны эти документы, Саймон. И вы их передадите нам, как только мы доберемся до дома. Вы меня поняли?... Никаких "но", это единственное условие. Нет, не освобождение. На суде вас признают психически невменяемым. Да, я могу вам гарантировать это, и то, что по прошествии года вы будете свободны. Вас выпишут из лечебницы и тихо выпустят на все четыре стороны. На нынешнюю работу вы не вернетесь, но мы устроим вас к себе. За все надо платить, Саймон, как это ни прискорбно. Так вы согласны со мной, да?
- Только отдайте документы, и все.
- Я был вынужден это сделать, - повторил Стернфилд. - Клянусь вам.
- Он не воспринимает твои слова.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, Стернфилд...
- Нет, сейчас бесполезно. Лучше в самолете.
- Да, скорее всего. Подхватывай и пошли.
- Это было продиктовано... высшей необходимостью... как вы не поймете, - слова давались ему с трудом, он вымучивал каждое со странным хрипом, и часто дышал, хватая ртом воздух, после каждой фразы.
- Надеюсь, его шок не продлится долго.
- Посмотрим.
Агенты взяли под руки и поволокли с трудом передвигавшего ноги Стернфилда в сторону "зеленого коридора". Он и не думал сопротивляться.
нач 1987
сам. кон. окт. - нач. ноя. 00.
