Абсолютные новички - [7]

Все понятно, я связался с настоящим зомби.

— Послушайте. Никто во всем мире моложе двадцати лет ни капельки не заинтересован в этой вашей бомбе.

— Ага, — оживился чудак-дипломат, его лицо при этом стало хитрым. — Вы, может и не заинтересованы — я имею в виду, здесь, в Европе, — но как насчет молодых людей в Советском Союзе и в США?

— Молодые люди в Советском Союзе и в США, — процедил я ему сквозь зубы, — не дадут и маленького куска кошачьего дерьма за эту вашу бомбу.

— Полегче, сынок. Откуда ты знаешь?

— Мужик, это же только вы, взрослые, хотите уничтожить друг друга, и я должен сказать, говоря, как так называемый подросток — мневас вовсе не жаль. Разве что в процессе уничтожения друг друга вы убьете несколько миллионов нас, невинных ребятишек.

М-р П. чуть раздражен.

— Но ты же не был в Америке, не так ли? — прокричал он, — или в России, где ты мог бы поговорить с молодыми людьми!

— А зачем мне ехать туда, мистер? Необязательно путешествовать, чтобы узнать, каково быть молодым — когда угодно и где угодно. Поверьте мне, мистер Пондорозо, молодежь интернациональна, как и старики. Мы все очень любим жизнь.

Я не знал, сказал ли я сейчас чушь, или думает ли так же хоть кто-нибудь кроме меня во всей Вселенной. Однако, как бы там ни было, я верил в это, основываясь на своих собственных наблюдениях и разговорах со своим старым Папашей.

М-р П., казалось, разочаровался во мне. Потом лицо его немного просветлело, он вопрошающе поднял брови и сказал:

— Это оставляет нам лишь одну английскую тему, но очень важную… (при этих словах чудила в балетных трико поднялся и отдал честь)… И это Ее Величество Королева Британии!

Я вздохнул.

— Нет, пожалуйста, только не это, — сказал я ему очень вежливо, но уверенно. — На самом деле мы очень, очень, очень устали от этой темы. Я даже не имею на этот счет никаких соображений из-за полного отсутствия интереса.

М-р Пондорозо выглядел так, будто он провел бесполезно все утро. Он поднялся, и его гимнастическая форма немного приспустилась, показав складку волосатого брюха оливкового цвета. Он пробормотал:

— Значит, ты немного можешь рассказать мне о Британии и позиции, которую она занимает.

— Только то, — сказал я, — что ее позиция в данный момент — это поиск своей позиции.

Он не стал с этим спорить, поэтому, улыбнувшись мне, он ушел, чтобы вернуть себе респектабельный вид. Я поставил пластинку на его новехонькую стереосистему, выбрав Билли Х., от которой я тащусь даже больше, чем от Эллы. Но только когда я усталый и унылый, как в данный момент: от встречи с Сюз, тяжелой работы с Роллейфлексом и потом от этой идиотской беседы. А Леди Дэй столько выстрадал в своей жизни, что ты забываешь все свои невзгоды, и вскоре я вновь был весел, как котенок.

— Хотел бы я иметь эту пластинку, — сказал я, когда появился М-р П.

— Бери, пожалуйста, — просиял он.

— Подождите, пока вы получите счет за те снимки, что я нащелкал, прежде чем дарить мне подарки, — предупредил я его.

Он ответил мне, что было довольно мило с его стороны, тем, что положил пластику обратно в конверт и впихнул ее мне под мышку, как будто письмо в почтовый ящик.

Я поблагодарил его, и мы вышли на солнцепек.

— Когда вам надоест ваша Веспа, вы можете отдать мне и ее тоже.

Верьте или нет, это сработало!

— Как только починят мой автомобиль, — сказал он, похлопывая рукой по сидению, — эта игрушка твоя.

Я взял его за руку.

— Микки, — сказал я, — если ты имеешь в виду это, я — твой. А снимки, надо сказать, это просто любезность.

— Нет, нет, — разгорячился он. — Это совершенно другое дело. За фотографии я заплачу наличными.

Он поспешил в дом. Я посидел на сидении скутера, просто для того, чтобы почувствовать, каково это; когда он вышел из дома, на нем был его тайский серебряный пиджак. Он дал мне сложенный чек.

— Благодарю, — сказал я, разворачивая его. — Но, знаешь, это не наличные.

— О. Ты предпочитаешь наличные?

— Не в этом дело, Микки — просто ты сказал «наличные», понимаешь? Давай посмотрим, где находится филиал банка. Остановка Виктория, это прекрасно. Я вижу, что это не одно из множества отвратительных неблагоприятных заведений, молодец. Я успеваю туда до закрытия, всего доброго.

Я умчался, обдумывая, что насчет скутера он говорил абсолютно серьезно. И если я хотел действовать быстро и сделать снимки, чтобы держать с ним контакт и поднажать на его совесть, если она у него была, чтобы прибрать к рукам это средство передвижения, то я должен был скорее попасть домой, в свою темную комнату.

Куда я и стремился, заскочив по пути в банк, который уже готовился к закрытию, когда я прибыл — на самом деле, клерк уже закрыл половину двери. Он осмотрел меня сверху донизу, мою Спартанскую прическу, мои подростковые шмотки и все прочее, и просто сказал, "Да? ".

— Что «да»? — ответил я.

— У вас здесь дело? — спросил он меня.

— Да, — разъяснил ему я.

— Дело? — повторил разбитый нищетой продавец из канцелярского отдела.

— Дело, — сказал я.

Клерк все еще держал дверь.

— Мы закрываемся, — произнес он.

— Если мои глаза меня не подводят, — ответил я, — часы над вашим столом показывают без четырех три, так что будьте любезны, вернитесь за свой стол и обслужите меня.