Абсолютно неожиданные истории - [78]

По обеим сторонам широкой улицы тянулись одинаковые высокие дома. Перед каждым — крыльцо с опорами и четыре-пять ступенек к парадной двери. Когда-то это были шикарные жилища, но теперь даже в темноте он видел, что краска на дверных и оконных переплетах облупилась, а красивые белые фасады потрескались и покрылись пятнами.

Неожиданно в окне нижнего этажа, ярко освещенном уличным фонарем, ярдах в шести, Билли увидел написанное печатными буквами объявление, приклеенное к стеклу: «Ночлег и завтрак». Прямо под объявлением стояла ваза с красивыми ивовыми ветками.

Он остановился и подошел поближе. В окне виднелись зеленые портьеры (из материала, похожего на бархат). Ивовые ветки замечательно смотрелись рядом с ними. Билли приблизился к стеклу, заглянул в комнату и первое, что увидел, яркий огонь, пылавший в камине. На ковре перед камином, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в живот, спала такса. Комната, насколько он мог разглядеть в полутьме, была уставлена красивой мебелью: кабинетный рояль, большой диван и несколько мягких кресел, а в углу — клетка с попугаем. Животные — обыкновенно добрая примета, отметил про себя Билли, и в общем неплохо бы остановиться в таком приличном заведении. Наверняка здесь лучше, чем в «Колоколе и драконе».

С другой стороны, гостиница ему больше по душе, чем пансион. Вечером там можно выпить пива, сыграть в дартс и поболтать найдется с кем, да к тому же, наверное, и дешевле. Он уже раза два останавливался в гостинице, и ему там понравилось. А вот в пансионах он не жил, и, если уж быть до конца честным, он их сторонился. Само это слово вызывало представление о водянистой капусте, прижимистых хозяйках и сильном запахе селедки в гостиной.

Постояв в нерешительности на холоде минуты две-три, Билли решил все-таки заглянуть в «Колокол и дракон», прежде чем делать какой-либо выбор. И тут случилось нечто странное.

Не успел он отвернуться от окна, как что-то заставило его задержаться. Внимание привлекла сама вывеска «Ночлег и завтрак». «Ночлег и завтрак», «Ночлег и завтрак», «Ночлег и завтрак»… Каждое слово, точно черный глаз, глядело на него сквозь стекло, принуждая уступить, заставляя остаться, и он и вправду двинулся от окна к парадной двери, поднялся по ступенькам и потянулся к звонку.

Он нажал на кнопку и услышал, как звонок прозвенел в какой-то дальней комнате, но тотчас же — в ту же самую минуту, он не успел даже оторвать палец от звонка — дверь распахнулась, а за нею стояла женщина… Точно фигурка, выскочившая из ящика. Он нажал на звонок — и вот она! Билли даже вздрогнул.

Ей было лет сорок пять-пятьдесят, и, едва увидев его, она тепло и приветливо ему улыбнулась.

— Прошу вас, заходите, — ласково произнесла женщина.

Она отступила, широко раскрыв дверь, и Билли поймал себя на том, что автоматически заходит в дом. Побуждение или, точнее сказать, желание последовать за женщиной было необычайно сильным.

— Я увидел объявление в окне, — сказал он, замешкавшись.

— Да, я знаю.

— Я насчет комнаты.

— Она уже ждет вас, мой дорогой…

У нее было круглое розовое лицо и очень добрые голубые глаза.

— Я шел в «Колокол и дракон», — сообщил ей Билли. — Но увидел объявление в вашем окне.

— Мой дорогой мальчик, — сказала женщина, — ну почему же вы не заходите, ведь на улице холодно.

— Сколько вы берете?

— Пять шиллингов шесть пенсов за ночь, включая завтрак.

Это было фантастически дешево. Меньше половины того, что он готов был платить.

— Если для вас это слишком дорого, — прибавила она, — я, пожалуй, могла бы и убавить самую малость. Яйцо желаете на завтрак? Яйца нынче дорогие. Без яйца будет на шесть пенсов меньше.

— Пять шиллингов шесть пенсов меня устроит, — ответил Билли. — Мне бы очень хотелось остановиться здесь.

— Я так и знала. Да заходите же.

Она казалась ужасно любезной. Точно мать лучшего школьного товарища, приглашающая погостить в своем доме в рождественские каникулы. Билли снял шляпу и переступил через порог.

— Повесьте ее вон там, — сказала хозяйка, — и давайте мне ваше пальто.

Других шляп или пальто в холле не было. И зонтиков не было, и тростей — ничего не было.

Он последовал за ней наверх по лестнице.

— В нашем распоряжении весь дом, — проговорила она, улыбаясь ему через плечо. — Видите ли, не часто я имею удовольствие принимать гостя в моем гнездышке.

Чокнутая, видно, отметил про себя Билли. Но какое это имеет значение, если она просит за ночлег всего пять шиллингов шесть пенсов?

— А я уж думал, у вас отбоя нет от постояльцев, — вежливо сказал он.

— О да, мой дорогой, разумеется, но вся беда в том, что я разборчива и требовательна — если вы понимаете, что я имею в виду.

— Да-да.

— У меня все готово. В этом доме днем и ночью всегда все готово на тот случай, если объявится подходящий молодой человек. А ведь это такое удовольствие, мой дорогой, такое громадное удовольствие, когда открываешь дверь и видишь, что перед тобой тот, кто как раз и нужен.

Хозяйка остановилась посреди лестницы, держась рукой за перила, и, повернув голову, посмотрела на него сверху вниз, улыбнувшись бледными губами.

— Вот вроде вас, — прибавила она.