Абсолютная вера в любовь - [39]

– Мне здесь нравится. Так тихо.

Река вилась по лесистой долине и у холма, за которым скрылся Хоуксли. Можно побыть одной, вдали от тревог, переживаний и нервов.

– Когда-то в юности это было одним из самых моих любимых мест в усадьбе. А за тем поворотом купальня.

– Тише! Смотри! Вон там еще одна. Думаешь, это пара? Выдры живут парами?

– Это не европейская выдра. Они всегда охраняют свою территорию, скорее всего, нам посчастливилось увидеть спаривающихся выдр, месяца через два у них могут появиться детеныши. Они спариваются под водой.

– Похоже, самка пытается сбежать от самца.

– Самцы часто вынуждены преследовать самок, пока те не согласятся.

– Настоящие мужчины!

Они постояли еще несколько минут, затаив дыхание, стараясь не спугнуть пару своим присутствием, пока, наконец, самка выдры не скрылась за поворотом реки, упрямо преследуемая самцом.

– Потрясающе. Не могу поверить, что нам посчастливилось увидеть их игры.

– Ты думаешь, он ее поймает?

– Если она захочет. Надеюсь, так и будет. Какой проект мог бы получиться, если запечатлеть все от брачных игр до появления детенышей.

– Не знал, что у тебя есть опыт натурных съемок.

Слова Себа вновь напомнили ей о его издателе. Слишком уж велик был скепсис и убежденность в несоответствии ее специализации общественным ожиданиям. Натурные съемки, высокая мода, искусство – это интеллектуальный поиск, достойное занятие. Свадьбы, романтика? Не котируется.

– Я не сняла ничего примечательного или красивого. Ты считаешь меня поверхностной, не умеющей разглядеть и оценить природу?

– Не надо говорить за меня.

– Но ведь ты это имел в виду, да? Конечно, что это такое – жена свадебный фотограф! Все остальное гораздо более интеллектуально, чем эта глупая романтика.

– Ради бога, как ты могла прийти к такому безумному выводу, я вообще не об том думаю. Почему ты всегда предполагаешь, что кто-то думает о тебе плохо? Единственный человек, который на такое способен, ты. Фотографируй детей, свадьбы, кошек, выдр. Мне плевать. Не стоит проецировать на меня свои комплексы. Я в это не играю.

– Потому что это означает проявить участие? – Дейзи понимала, что все бессмысленно, и она лишь раздувает эмоции и чувства, которых не стоит касаться, создает конфликт, чтобы все изменилось. Остановиться она уже не могла. – Не дай бог, подумают, что высокородный могущественный граф Холгейт вдруг что-то чувствует и способен думать о другом человеке.

– Я не стану отвечать. Никогда. Совсем не так мне хотелось бы жить. Хочешь размяться – затей ссору с матерью. Только никогда не пытайся втянуть в это меня.

Слова, еле сдерживаемые, рвались наружу, однако сквозь ярость все более явственно проявилась другая эмоция. Стыд. Себ во многом прав. Она пыталась затеять ссору, увидеть его реакцию. Она пыталась переложить на него ответственность за собственную неуверенность. Он честен в отношении ее работы. Иронизировал и посмеивался, но поддерживал всегда, когда она в этом нуждалась, расценивал это довольно легкомысленным жанром, но всегда отмечал интересную композицию.

– Я была несправедлива. – Она это озвучила? – Возможно, у меня стресс от свадебной суеты или следствие беременности. Я стала меньше спать. В любом случае прости за то, что пыталась тебя спровоцировать.

– В самом деле?

– Я выросла в обществе двух сестер. Нападать первыми – наш способ обороны.

– Звучит убийственно. Ты готова возвращаться? Может, посчастливится, и я покажу тебе место, где когда-то устраивал шалаш. – Нотки примирения?

– Звучит круто. У нас в детстве дома были на деревьях, но строили мы их не сами.

– Могу себе представить. – Любые его представления слишком далеки от реальности. У каждой из них был свой домик с хорошеньким балкончиком. И никаких шалашей.

Себ то и дело указывал на что-то интересное по пути, Дейзи наводила камеру, запечатлевая признаки расцвета весны. Разговор протекал спокойно на темы отвлеченные. Ни намека на недавнюю размолвку. Хотя она не могла выбросить из головы мысль о его первой реакции. Немедленная реакция, несомненно, злость. Она заставила его раскрыться. Означает ли прорыв? Все указывало на чувства. Эмоции. Пока надо принять то, что есть. Но у нее появилась надежда.

* * *

– А вот это действительно хорошо, Дейзи.

– М-м-м.

На фотографиях в их естественном порядке отразилась увлекательнейшая история. Дейзи взглянула на ту, которую он оценил.

– То, что мне нужно, здесь скрыто.

– Я бы предпочел природную зону, но тогда поток людей, посещающих угодья, возрастет.

– Ты видишь в этом проблему?

– Дейзи, для меня это дом. Тебе бы понравилось, если по Хантингдон-Холл целыми днями расхаживали толпы людей?

– Мы часто открываем для посетителей зал. Мама и папа устраивают благотворительные концерты. Зал – традиционное место проведения деревенских праздников. А еще парковые земли и сады. Словом, по любым меркам, огромная территория, хотя и не в сравнится с Хоуксли. Тебе не кажется, что держать все это под замком – эгоизм?

– Я открою для осмотра территорию вокруг замка.

Дейзи сморщила нос и процитировала:

– Помещения дома, открытые для посещения, доступны с одиннадцати до трех, по выходным только между Троицей и первым сентября. – Ну да,