Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина - [48]
Нельзя отказать Абраму Петровичу в фантазии — комендантский дом стоит на взморье, так что иллюминацию и шутейные огни было видно далеко. Но праздник прошел, и каково же было негодование и удивление Ганнибала, когда в номере 37-м «Ведомостей» прочел он, что праздник, оказывается, был организован… губернским советником Бреверном.
Поскольку газета издавалась под патронажем Академии наук, Абрам направляет протест Шумахеру. Тот немедленно публикует полученный от генерал-майора текст (как раз тот, что приведен выше) и сопровождает его таким письмом:
Превосходительный господин генерал майор и обер-комендант.
Государь мой.
По желанию Вашего Превосходительства присланная мне для внесения в С. -Петербургския Ведомости реляция о происходившем в Ревеле торжестве в день высокого коронования Ея Императорского Величества напечатана по всему ея содержанию под № 42; что до прежняго Ревельскаго артикула касается, о котором изволите в своем писме миновать, будто он внесен напрасно, то я могу Ваше Превосходительство уверить, что оной прислан к нам от достовернаго человека, чрез котораго мы от многих лет получали всегда верные реляции из Ревеля, между тем, ежели бы о том, что ныне внесено, в подлежащее время в Академию сообщено было, как мы того ожидали, то бы нынешнее желание еще тогда совершенно исполниться могло.
Пребываю с должным почтением
Майя 15 дня 1742 г.
Вашего Превосходителства покорны слуга>{137}
Трудно предположить, что «достоверный человек» не знал, как обстояло дело с организацией празднеств на самом деле. Действовал он вполне в русле интриг против настырного коменданта. Однако после напечатания протеста и ганнибаловой «реляции» противники Абрама попритихли… Надолго ли?
В начале лета 1742 года возобновляются активные военные действия. Главные балтийские крепости, Рига и Ревель, объявлены на военном положении; в них посланы подкрепления. Начальники гарнизонов получают целую серию указов из Сената и от самой императрицы о мерах по укреплению крепостей и увеличению их обороноспособности.
Обер-комендант Ревельской крепости действует решительно. Поскольку город объявлен на военном положении и «при ревелской крепости обстоит фортификационное исправление, которого в нынешнее благополучное летнее время исправить не кем», ибо по военному времени многие в дозорах и на валах неотлучно>{138}, объявлена мобилизация горожан на работы по ремонту и возведению укреплений. По бюргерскому городку снова прокатывается волна недовольства: горожане не хотят работать в крепости. 29 июля Абрам пишет Черкасову длинное и обстоятельное письмо, сопровождаемое восемью обвинительными пунктами. Эти пункты направлены против Левендаля: действия губернатора, описываемые в каждом из них, вполне могут быть рассмотрены как измена в военное время.
Среди прочего Ганнибал пишет: «Ныне известился я, что некоторые персоны, а ревелскому господину губернатору генералу и кавалеру Левендалю факторы разглашают про меня, к чему во обществе и здешние городские обыватели с ним находятся, якобы я оных обывателей принуждаю без указу о исправлении городовых при здешней крепости работ. А понеже им от меня никакого принуждения нет и невозможно мне, а исполняю по силе Ее Императорского Величества присланных в ревельскую гарнизонную канцелярию указов и по моей верной присяжной должности яко сын Отечеству. И какой сам указ я получу, к ним толко собщаю. И впредь до последней капли крови моея, что к интересу Ея Императорскаго Величества принадлежит и указы повелевают, исполнять поревнуюсь».
И действительно, Ганнибал получил шесть указов: от 22 января, 23 февраля, 18 и 29 июня, 6 и 22 июля 1742 года, которые повелевают «здешнюю ревелскую крепость и артилерию совсем исправить и в безопасную от неприятеля оборону привести…»>{139}И работы проводятся, несмотря на то, что горожане не хотят работать в крепости, а город отказывается давать деньги на эти работы.
Отсутствие барона Левендаля позволяет Петрову крестнику развернуться в полную силу. Он показывает себя ярым защитником интересов Российской империи и императрицы, верным и бдительным стражем российских рубежей.
Ганнибал прекрасно отдает себе отчет в том, что сопротивление знатных горожан — это не только нежелание расставаться с дармовой рабочей силой и деньгами. Причина глубже: в нежелании бюргерства признавать над собой российскую власть, особенно в той форме, в какой она доходила до них через генерал-майора и обер-коменданта. Здесь всегда преобладали прошведские настроения, так что местная знать вовсе не стремилась помогать укреплению российской крепости. Вот мнение Георга Лееца: «Обстановка, в которой Ганнибалу пришлось работать в те годы, была сложная… Высшие административные посты на местах занимали лица иностранного происхождения, в армии на командных должностях было много прибалтийских немцев. Все они заботились главным образом о своей служебной карьере и имущественных интересах. Прежний губернатор Эстляндии, граф Г. Дуглас, швед по национальности, был в 1740 году предан суду за изменническую переписку со Швецией. Его заменил датский барон фон Левендаль…»
