Абортная палата - [16]

Шрифт
Интервал

В десять лет Анька переболела тяжелой свинкой и после этого, несмотря на быстрое, даже, пожалуй, слишком быстрое, физическое развитие, начала сильно отставать в школе и вообще стала какая-то вялая и несообразительная. Надо было бы заняться ею, сводить к хорошему врачу, но все руки не доходили. Последнее время Лида обратила внимание, что в Аньке стали формироваться вполне различимые женские черты, даже улыбка у нее стала загадочная и влекущая, словно она видела что-то незаметное другим, но матери, вообще-то по-кошачьему ревнивой, все же не пришло в голову ревновать Аньку к Федору.

Внезапно открывшаяся Анькина беременность и причина этой беременности бомбой разорвалась в их тесно заставленной мебелью комнате. Вся жизнь сразу пошла прахом. Теперь уже никому и ничему нельзя было верить: все равно невозможно было узнать, случилось это у них однажды или они обманывали ее систематически и обдуманно, как невозможно было снести взгляд Федора, когда он следил глазами за укладывающейся спать Анькой, хоть, может, он в это время ничего такого и не думал. В конце концов, она выгнала Аньку из дому, не в силах перенести ревность и обиды, одновременно мучаясь и плача то от страха за дочь, то от страха за свою жизнь с Федором.

Федор тут же запил и забузил, словно был незаслуженно оскорблен, а Аньку приютила младшая сестра Марина, жившая весело и привольно в доставшейся ей после родителей однокомнатной квартире. Замуж Марина категорически не желала выходить, утверждая, что хорошо научена печальным опытом сестры. Она вела свободную жизнь, часто меняя малоразличимых немытых, бородатых парней в джинсах, одеваясь в экзотические заграничные тряпки и не желая отягощать себя какими бы то ни было обязательствами. Ее неожиданное участие в Аньке страшно удивило Лиду, давно смирившуюся с эгоизмом сестры. Однако Марина прямо заявила, что намерена ограничить это участие коротким периодом до устройства Аньки в больницу, где той искусственно прервут беременность. «А там уж устраивайся сама, как знаешь», — Марина перебросила через плечо ремешок замысловатой сумки из разноцветных замшевых лоскутков и умчалась, звонко цокая каблучками.

Лида пришла сегодня в больницу сразу после работы. Сердитая девица в окошечке отрывисто сообщила, что операция у Аньки прошла удачно, длилась двадцать семь часов, был мальчик — семьсот граммов, температура — 37,9, осложнений нет, свидания категорически запрещены в связи с эпидемией гриппа. Лида еще пару минут потопталась у окошка, не зная, о чем еще спросить и что делать дальше, но девица сурово велела ей отойти и не мешать другим. Какая-то женщина указала ей окна Анькиной палаты и она, сама не зная зачем, побрела через двор и встала у забора напротив этих окон.

Шел мелкий нескончаемый дождь, ноги стыли, но она никак не могла найти в себе силы уйти, хотя ей самой было неясно, зачем она стоит посреди этого мокрого двора и чего ждет. Она стояла совершенно неподвижно, ни о чем не думая, только один раз почему-то вспомнила Аньку маленькой девочкой, вернее, даже не вспомнила, а вдруг ясно увидела давно затерянную в безднах памяти картинку, как она, Валера и Анька сажают лук на только что вскопанной дачной грядке, — она делает ямки в рыхлой земле, Анька, ликуя, бросает в них розово-золотистые блестящие шарики, а Валера быстро закапывает бурые щелки и поливает водой из зеленой, чуть поржавевшей лейки.

И тогда она впервые осознала весь смысл операции, продолжавшейся двадцать семь часов, и весь смысл того, что произошло не с ней, а с Анькой, с дочкой, с девочкой, с кровинкой. И стало невозможно думать о ней, как о коварной сопернице, позарившейся на Федора, но равно невозможно было представить, как они будут продолжать жить все вместе в одной комнате после того, что случилось.

Гнать Аньку было некуда, по всему выходило, что надо гнать Федора, но при мысли об этом словно стекло дробилось у нее в груди, так больно становилось от остро впивающихся осколков, и все в ней кричало: «Нет, нет, нет! Ни за что!»

Она даже крикнула вслух это: «Нет, ни за что!» — сначала пару раз там, в больничном дворе, а потом еще раз в автобусе, так что все пассажиры на нее обернулись, и тогда она, сама вздрогнув от этого крика, заметила, что автобус уже притормаживает у ее остановки. Откуда-то из засады выскочили затаившиеся было на время повседневные заботы: хватит ли хлеба на ужин, ведь так и не зашла в булочную; уложила ли соседка Дениску, как обещала. Соседка с трудом скрывала свой восторг по поводу происходящего, но охотно помогала в бытовых неполадках, за что Лида платила ей скупыми ответами на поток ее многословных расспросов.

Лифт, по счастью, работал, не пришлось карабкаться на шестой этаж. Лида постаралась открыть дверь квартиры как можно тише в надежде избежать на сегодня допроса соседки, каждый день требующей подробного отчета.

И опять повезло — соседка не подстерегала на кухне, как того опасалась Лида, у нее были гости: из-за двери доносилось высокое захлебывающееся бормотание, словно кто-то пытался взобраться на небо по канатам собственных голосовых связок. Тихо-тихо, не скрипнув, отворила Лида свою дверь на полширины, быстро прошмыгнула в комнату, повернула ключ изнутри, — на всякий случай, вдруг соседка сунется за новостями, несмотря на гостей, — и обернулась посмотреть, что в комнате. В кроватке, разметавшись, сладко посапывал Дениска, из-под шерстяного одеяла торчала розовая пятка и по диагонали — розовое ухо, а за столом в пальто и шапке спиной к двери сидел Федор.


Еще от автора Нина Абрамовна Воронель
Содом тех лет

Нине Воронель повезло – она всегда оказывалась в нужное время в нужном месте. А может, у нее просто такой острый глаз и острый язык, что всякое описанное ею место и время начинают казаться нужными и важными. Часть этой книги была издана в 2003 году издательством «Захаров» под названием «Без прикрас» и вызвала скандал, длящийся до сегодняшнего дня. Скандал был предрешен еще до выхода книги, когда одна ее глава – о Синявском и Даниэле – была опубликована в «Вопросах литературы». Кумиры ушедшей эпохи предстают у Воронель людьми, исполненными разнообразных страстей, как и положено людям.


Тайна Ольги Чеховой

Нина Воронель — известный драматург, переводчик, поэт, автор более десяти романов. Издательство «Фолио» представляет третью книгу писательницы из цикла «Былое и дамы» — «Тайна Ольги Чеховой». Пожалуй, в истории ХХ века не так уж много женщин, чья жизнь была бы более загадочной и противоречивой. Родственница знаменитого русского писателя, звезда мирового кино, фаворитка нацистской верхушки, она была любимой актрисой Гитлера и в то же время пользовалась особым покровительством Берии и Абакумова. В СССР имя Ольги Чеховой было под запретом до перестройки.


Тель-Авивские тайны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Моя карта мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


По эту сторону зла

Нина Воронель — известный романист, драматург, переводчик, поэт. Но главное в ее творчестве — проза, она автор более десяти прозаических произведений. Издательство «Фолио» представляет новый роман Нины Воронель «По эту сторону зла» — продолжение книги «Былое и дамы». В центре повествования судьба различных по характеру и моральным принципам женщин — блистательной Лу фон Саломе и Элизабет Ницше, которые были связаны с известными людьми своего времени: Фрейдом, Рильке, Муссолини, Гитлером и графом Гарри Кесслером — дипломатом, покровителем и другом знаменитых художников, а благодаря своим дневникам — еще и летописцем Прекрасной эпохи, закончившейся Первой мировой войной и нашествием коричневой чумы.


Ведьма и парашютист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.