Аборигены, кенгуру и лайнеры - [73]

Для аборигенов это прежде всего означало, что несколько сотен из них прямо или косвенно участвовали в строительстве дороги и таким образом пришли в соприкосновение с тысячами белых австралийских рабочих, которые приехали на стройку из южных городов. Многие из них были классово-сознательными рабочими. Так среди аборигенов оказались посеяны семена профсоюзной и политической организованности, которые созрели и в послевоенные годы дали свои плоды, в частности в 1951 году привели к забастовке аборигенов в Дарвине.

Кроме дороги с севера на юг такую же дорогу, рассчитанную на любые погодные условия, построили от конечной железнодорожной станции Маунт-Айза в Квинсленде до Теннант-Крика, расположенного на дороге север — юг.

Во всей Северной Австралии стояли союзные войска, тысячи австралийцев и американцев, и, для того чтобы снабдить их боеприпасами, снаряжением и продовольствием, требовался целый парк грузовых автомашин, курсировавших между Бердемом и Алис-Спрингсом. Грузовики были американские, их водили американцы, а среди них — много негров, получавших такую же зарплату и живших в тех же условиях, что и белые американские солдаты. Это произвело на аборигенов Северной и Центральной Австралии очень сильное, неизгладимое впечатление.

В довоенное время дороги в окрестностях Алис-Спрингса были, по-видимому, еще хуже, чем между Алис-Спрингсом и Бердемом, и в отдаленных местах на западе, таких, как Ангас-Даунс, верблюд служил основным средством передвижения. Продукты и припасы доставлялись в глубинные районы на верблюдах, как и шерсть — на станцию железной дороги. Конечно, имелось несколько автомобилей, но при скверном состоянии дорог на них нельзя было положиться. Уильям Лидл купил даже старый «форд» — в 1934 году явление совершенно необычное для Ангас-Даунса. Мильтон рассказал мне один случай, дающий хорошее представление об условиях жизни того времени.

В Ангас-Даунсе перегоняли стадо овец с фермы, расположенной на сто километров южнее. Мильтон и Гаролд сопровождали стадо на «форде». На обратном пути автомашина наехала на ствол дерева, и прогнулась ось. Они находились за несколько километров от своей фермы и за сотни километров от мастерской. Мильтон и Гаролд вынули ось, раскалили ее на костре и выправили на разветвлении кампешевого дерева (разновидность эвкалипта). Однако при установке оси вытекло смазочное масло. Чтобы заменить его, зарезали полдюжины овец, сварили их, собрали жир, очистили его и использовали как смазку. Но поскольку бараний жир легко застывает, им приходилось каждый вечер сливать смазку, а утром ее снова разогревать и заливать.

После окончания войны сотни машин, которые использовались для снабжения североавстралийских частей, оказались Америке ненужными. Их распродали по низким ценам в различных центрах на севере, в том числе в Алис-Спрингсе. Практически каждая скотоводческая станция приобрела одну или несколько таких автомашин. Но в 1947 году дороги между фермами, если не считать шоссе, были столь же ужасны, как и до войны. На правительство оказали политический нажим, и оно приступило к приведению в порядок подъездных путей к станциям. Дороги выравнивали, но асфальтом, конечно, не заливали. При строительстве дорог правительство использовало также оставленные американцами дорожные машины — бульдозеры, экскаваторы и т. д. В 1950 году стало практически возможным доехать до любого поселка, включая и Ангас-Даунс. Разумеется, за этими дорогами нужно постоянно следить, поэтому и сейчас большие дорожные машины все время находятся в работе.

Но дорогу от Алис-Спрингса через старую, теперь заброшенную скотоводческую ферму Маунт-Куин не выравнивали, она осталась такой, как была раньше. Эта дорога на пятьдесят километров короче дороги от Алис-Спрингса на Ангас-Даунс, проходящей через станцию Маунт-Ибенезер, и Артур Лидл всегда ездил через Маунт-Куин, несмотря на то что этот путь на протяжении восьмидесяти километров проходил по лишенной воды пустынной местности.

Грузовики и улучшенные дороги сделали верблюдов и ослов ненужными для скотоводов. Их можно было бы просто перестрелять, но никто не способен с легким сердцем застрелить служившее ему прежде животное. Их можно было также выпустить на волю, подарить или продать аборигенам. Многие отпустили животных в буш, и в некоторых земельных владениях дикие верблюды и ослы стали подлинным бедствием. В Ангас-Даунсе таких одичавших верблюдов немного, на соседней же станции Маунт — Ибенезер их масса.

Неважно, откуда у аборигенов появились верблюды — получили ли они их в подарок, или купили, или, как они это делали в 1962 году, поймали и укротили, — но, во всяком случае, теперь у туземцев были верблюды. И это за пятнадцать лет совершенно изменило образ жизни аборигенов Центральной Австралии. Такой переворот можно сравнить только с тем, что произошло после приручения лошади у индейцев, живущих в прериях Северной или пампасах Южной Америки.

И раньше иногда случалось, что какой-нибудь абориген становился владельцем верблюда. Так, в дневнике Уильяма Лидла есть интересная запись от 1944 года: