Аборигены, кенгуру и лайнеры - [3]

В доме № 60 по Суссекс-стрит, местопребывании профсоюза докеров Сиднейской секции, я спросил у молодой девушки в окошке:

— В бюро ли сейчас Стэн Моран или Янг Голландец?

Она оглядела меня с недоверием: я был в костюме с галстуком, а она больше привыкла к докерам в майке и шортах. Но для полицейского в штатском я был слишком стар, кроме того, они всегда ходят по двое. Когда девушка поднялась, чтобы заглянуть в бюро, я крикнул ей вслед:

— Скажите им, пожалуйста, что пришел Фред Роуз из Восточной Германии!

Она сразу же повернулась:

— Да, Стэн здесь, входите!

Стэна я видел в последний раз в Стокгольме в 1956 году, когда мы как делегаты профсоюза докеров принимали участие в заседании Всемирного Совета Мира. Стэн с ранних лет участвовал в борьбе и был уже год кассиром Сиднейской секции. Он не знал большего счастья, чем выступать перед рабочими. Кто он был по профессии, неизвестно, по рассказывали, что профсоюз трубопрокладчиков и профсоюз электриков зачислили его своим почетным членом за то, что в голодные тридцатые годы он помог рабочим получать газ и электричество, несмотря на то что они были отключены. Особенно хорошо мне запомнилось его выступление перед демонстрантами со ступеней здания бюро судоходства на Георг-стрит, одной из наиболее оживленных улиц Сиднея.

Это было в 1955 году. Кораблей приходило и уходило мало, и многие докеры были без работы. Фирмы, нанимавшие докеров, получили указания выжать из них как можно больше. Эти фирмы были дочерними предприятиями крупных британских концернов, объединяющих судоходные компании. Парадоксально, но факт, что Австралия — островное государство — не имеет собственного морского флота и ее внешняя торговля находится под контролем лондонских магнатов.

Докеры, которые всегда очень быстро реагируют на новые методы эксплуатации, были возмущены многочисленными придирками и провокациями администрации. Профсоюз организовал демонстрацию, чтобы добиться принятия требований, предъявляемых докерами. Несколько сотен докеров во главе со Стэном Мораном направились в бюро судоходства. Они не скрывали своего намерения призвать к ответу управляющего сиднейским отделением. Сотни полицейских в форме и гражданской одежде были готовы выступить против докеров. Но они взяли бюро штурмом, и через несколько минут на окнах, выходящих на Георг-стрит, появились лозунги, требующие работы для докеров. Как и следовало ожидать, управляющий отделением выбрал как раз это время для своего ленча, и тогда портовые рабочие устроили импровизированное собрание.

Главные улицы Сиднея узки — наследие того времени, когда они еще были тропой быков, — и Георг-стрит не представляет исключения. Через несколько минут она оказалась запруженной клокочущей массой автомобилей, докеров, торговцев, зрителей и полицейских. В течение двадцати минут Стэн Моран, окруженный толпой докеров, рассказывал о положении портовых рабочих, и полицейские не могли ему помешать. Без сомнения, полицейские получили указания ни в коем случае не арестовывать его, потому что это наверняка привело бы ко всеобщей забастовке в порту. Через несколько дней Стэна вызвали в полицию, потому что он нарушил общественное спокойствие и помешал движению транспорта, но судья отклонил обвинения «за недостаточностью доказательств». Докеры добились того, чего хотели: подстегивания и провокации предпринимателей прекратились.

Теперь же Стэн спросил меня:

— Черт возьми, ты откуда появился? Я думал, ты профессор и что-то там втолковываешь немецким девушкам об аборигенах.

Я рассказал ему о своих планах. Он поговорил по телефону, и актуальный вопрос о пристанище для меня был урегулирован.

— Может быть, тебе придется поработать несколько месяцев, чтобы накопить денег на поездку в глубь страны. Для порта ты слишком стар, но ты всегда можешь скрыть свой возраст. Я дам тебе членскую карточку.

Он порылся в своих бумагах и выписал мне карточку члена профсоюза.

— Вот. Твой старый номер — сорок девять девятнадцать, я сохранил его для тебя: никогда не знаешь, когда такие парни, как ты, могут снова появиться. — И затем, как будто это ему только что пришло в голову, добавил: — Даже если ты не вернешься к погрузке и разгрузке, карточка дает тебе право посещать порт. Ты сможешь провести несколько собраний в обеденный перерыв. Ребята наверняка охотно послушают о том, что делается в Восточной Германии.

Да, я снова был у себя дома, и, когда Стэн Моран вручил мне мою профсоюзную карточку, мне стало ясно, что тут-то и находится моя Австралия.

Когда в том же, 1962 году я возвратился в Германскую Демократическую Республику, мне предложили написать книгу о путешествии по Австралии, рассказать о моей работе среди аборигенов. Но как пишут книги о путешествии? Для людей, сама профессия которых пересекать в автомобиле вдоль и поперек дальние страны, это, как кажется, сравнительно просто. У них должны быть крепкое телосложение и хорошее пищеварение, им нужно описывать в дневнике интересные встречи и свои переживания, и тогда, опираясь на учебник географии, легко написать книгу, которую будут читать. Я же не принадлежу к этой категории людей, хотя во время своей этнографической работы я действительно вел дневник. Но это делалось с совершенно определенной целью, и потому мой дневник едва ли может лечь в основу книги о путешествии. Кроме того, я не видел в Австралии ничего для меня нового, ведь я уже знал страну, может быть даже чересчур хорошо. Однако она все же была для меня новой. Шесть лет отсутствия создали историческую дистанцию, позволили обнаружить значительные изменения, которые не заметил бы новичок.