Абхазский дневник - [27]

25 февраля 1993 года

После того, как вышибло мое окно во время взрыва и я пролежала всю ночь с разбитым окном, я заболела: воспалением бронхов (очаговая пневмония). Это заболевание очень опасно для меня, т.к. начинается астма. С таким диагнозом меня в 1980 г. положили в Республиканскую больницу и я там лечилась целый месяц. А тут оказалась брошенной на произвол судьбы, совершенно одна без огня, света, воды и тепла. Хорошо, что дома были лекарства и все, что надо для простуды, но ведь нужен кипяток для чая, а нет ни воды, ни огня, т.к. я не могла разжигать свою печку при открытом окне и кипятить себе воду. И дров нет. Попросила соседей, они принесли мне два раза термос с кипятком (вода – моя, т.к. ни у кого нет лишней воды). А потом больше и не зашел никто! За целых два дня. Лежала с температурой 380 и вся горела. За весь день сумела съесть лишь 1 апельсин и выпить чаю – ничего не хотелось да ничего готового и не было, кроме мисочки борща. Но его еще надо было разогреть на чем-то. На другой день спала температура и, хотя надо лежать, я все же встала, чтобы что-то подогреть и испечь кукурузные лепешки. Есть после спада температуры очень захотелось. Даже те старухи, с которым я худо-бедно общалась – Валя Тарба и Лида Лутс – покинули эгоистически меня. Такие вот «друзья»! Хорошо, что у меня было не воспаление легких да и кто знает, может и оно – боли под лопаткой. Соседка – грузинка стала сторониться. Чем упорнее бои под Гумистой, тем они здесь больше отдаляются от нас. Видно, готовят нас к худшему. Думается, что если абхазцы все же прорвутся в Сухум, что мне кажется маловероятным, то, прежде, чем отсюда бежать, грузины прикончат нас, оставшихся тут абхазцев…

Купила снова «Демократическую Абхазию». В ней на 1-ой странице большой заголовок слов вроде бы Т. Надарейшвили, а это сказал Шеварднадзе: «Сдача Сухуми будет означать потерю государственности Грузии». Не больше не меньше! Надо же как-то поднять на борьбу уставших от войны грузинских ребят – вот и пугает. А как же была у Грузии государственность в прежние века, когда Абхазия еще не была пристегнута к ней Сталиным?

В конце статьи фраза, вызвавшая у меня ироническую усмешку: «Враг не пройдет в Сухум. Город не будет сдан врагу». Это абхазцы-то враги своему родному городу, столице многовековой?! Ну и ну! Под рубрикой «Вести из-за Гумисты», как обычно, сарказм и ирония по поводу царящих беспорядков в Гудауте среди казаков и вообще. Будто у нас здесь не то же самое: пьянство, мародерство, убийство, спекуляция, наркомания… Все это знакомо и нам тут. Так что не стоило бы об этом и писать и смешить сухумчан. Они это знают по себе.

Встретила своего школьного товарища по Лыхны, живущего давно в Сухуме – адвокат, Вова Микадзе. Я ему выразила надежду, что с его фамилией наверно, ему тут легче. Он, по паспорту, абхазец. Он сказал, что ты, наоборот, еще хуже, гораздо хуже, приходили уже домой к нему несколько раз. Они отлично знают все квартиры, где живут абхазцы. К Ляле Инал-ипа приходили двое мужчин: один в форме военной, другой – в гражданской. Спросили, не хочет ли она уехать отсюда. Вероятно, им нужна ее квартира. Вот так придут и выселят ни с того, ни с сего. Тогда и уехать можно в Гудауты, бросив и отдав им тут все. Нет уж, дудки, буду держаться пока до конца. Но с каждым днем жить становится все опаснее. И штурма города боюсь, и местных расправ. В «Демократической Абхазии» опять о зверствах абхазов над грузинами в Гудаутах. Страшно это все читать…

На базаре – вещевой рынок. Люди вынесли из домов все, что у них было, на продажу, чтобы собрать денег на еду. Меня пока с работы не прогнали. Это меня и кормит. Но все равно голодно. Все очень дорого, покупать нечего, огня чтобы приготовить что-то, нет. И уже, как погасло электричество, опять не стало питьевой воды. Давно все запасы воды кончились у меня. Нам грозит эпидемия. И дождя, как назло, нет, чтобы собрать дождевую воду хотя бы для туалета и мытья рук. То шел и шел снег и дождь, а теперь пасмурно, но сухо. Правда, стало чуть-чуть теплее, нет морозов.

Я посадила в банке лук репчатый на перо и выставила на окно. В марте – апреле будет у меня в тарелку супа зеленый лук. Только бы не пропасть, не заболеть, выдержать всю эту блокаду какую-то. Сегодня сосед-грузин дал пшеничную лепешку – это Гогия Коля. Они с женой – отличные люди. Самые добрые ко мне в доме. Хочу, чтобы мои родные это знали, если я вдруг погибну и умру. Пусть скажут им за меня спасибо. Тамара и Коля Гогия из среднего подъезда. Не все они злые. Мне тоже жаль всех гибнущих ребят: и тех, и этих.

Надо купить к весне кукурузу хотя бы 10 кг. Пока она стоит 80 р., будет дороже весной. Кто знает, когда кончится эта заваруха. Мои щепочки на исходе – где взять сухие дрова? Как без дров что-то сварить, поесть горячее в феврале? Да еще больной, простуженной, со слабыми бронхами.

26 февраля 1993 года

Проснулась в 3 ч. ночи от плохого сна, каких-то странных перебоев в сердце. Я ведь еще не поправилась от острого бронхита, астматический кашель. Думаю, надо дневник переправить как-то на ту сторону. Могу умереть внезапно, погибнуть, и тогда он не попадет по назначению, к моим. Пошел дождь и сырость, я еще больна, не выхожу. Нет дров, нет кипятка, нет горячей еды, стылость в квартире. Два дня мне давали кипяток мои соседи. Моей же водой. Все как-то выкручиваются: у кого даже газ, у других керосинки, печки. Сообщила на работу, чтобы зашли помогли с горячей пищей. Был бы огонь, я смогла бы себе что-то сварить, вскипятить чай. Как в блокаду выжить