Абхазские сказки и легенды - [108]

В то утро покой святилища был нарушен взрывами. Строители Северо-Западного участка приступили к прокладке дороги. Опытные пиротехники привычно громили известняки. С каждым днем взрывы приближались к горе Дыдрышп, и тогда старейшины села обратились к инженеру.

— Здесь наша аныха, святыня, — указал самый старый из них на Дыдрыпш. — Не надо тревожить ее дух.

— Кого тревожить? — спросил инженер прищурившись. — Гору? Дух? Ну и дела. Вы из какого века, товарищи?.. У нас план горит, нам дорогу прокладывать надо, взрывать скалу…

— Не беспокой аныху, сынок. Не нужно взрывать. Наказание будет.

— Кто накажет-то? — усмехнулся инженер. — Ну, хорошо, почему не надо там взрывать? — таинственно спрашивал он, пристально глядя в глаза старику. — Я ведь пойму, что там?

— Аныха накажет и аныха там, — ответил старик.

— Аныха, аныха, — раздраженно буркнул инженер и подписал наряд на партию взрывчатки.

Высокие тисы растворялись под тяжестью звезд над пропастью тишины. Жрецы семи ярусов во главе с Юго собрались на восточной стороне конусообразной горы Дыдрышп и вместо приветствия молча обменялись- кизиловыми посохами. Каждый из них прикоснулся левой ладонью к зеркальному стволу священного дерева.

Шесть жрецов нижних ярусов устремили свои взоры на светящийся ствол священного тиса. В нем пересекались пути вселенной и человека, это было мировое древо, где сосредоточились все соки мироздания, сходились тайные тропы невидимых артерий. Юго молчал, слушая, как в его вены вливаются волны созвездий. Глаза верховного жреца излучали неземной свет, который он выплескивал на зеркальный ствол дерева «аа». И это сдвоенное абхазское «а» называлось тисом, было началом всего живого.

Взгляд, нарушающий равновесие.

Да, даже неосторожный взгляд может нарушить равновесие в природе. Юго вспомнил рассказ деда о величественном тисе в верховьях глухой Гумисты и передал его жрецам. Дереву было за тысячу лет. Оно легко взбегало могучими ветвями в небо. И эту тысячу лет человек не ступал в тех местах. Но вот он пришел. Заблудился в лесу и увидел громадный тис. Человек не мог налюбоваться им, рассматривал со всех сторон, удивлялся. А когда через несколько дней привел с собой людей показать дерево, — не поверил своим глазам. Огромный, прозрачный тис — высох и наполовину развалился…

Неуловимым движением руки Юго достал из темной дыры своего тела слепого волчонка.

Пиротехники взрывали горную породу и чем дальше углублялись в пределы горы Дыдрышп, тем медленнее продвигались вперед. Старики снова пришли к инженеру с просьбой провести дорогу чуть левее, в стороне от святилища, но тот только отмахнулся.

С каждым днем темп работы замедлялся, заряды с трудом опрокидывали известняки. Инженер нервничал, ругал пиротехников, гору, стариков. Строители с трудом расчистили путь до большого уступа. Пиротехник заложил под него мощный, направленный заряд и рванул. Однако уступ был непоколебим, как крепость. Тогда инженер сам взялся за него. Для чего-то он схватил топор и стал рубить ветку молодого тиса. Но тоненькая веточка продолжала расти, не шелохнувшись. Он окончательно вышел из себя, когда заметил, что топор не только не рубит, но и вообще не оставляет на дереве никаких следов. И вдруг чья-то невидимая рука развернула топор и вонзила лезвие в его лицо.

«Вершина Дыдрыпш похожа на черную дыру в моем теле», — думал Юго.

Догадывался ли он, что Дыдрыпш — это внеземная область на Земле, а он необходим Семилучевой звезде как связующее звено?

Люди приходили на святилище молиться, присягнуть или исцелиться только с его согласия в сопровождении одного из жрецов. Несчастье обрушивалось на тех, кто не следовал священному правилу: одни пропадали без вести, другие сходили с ума, третьи сбивались с пути и бродили по горному лесу, не находя выхода.

Юго отвлекся от своих размышлений.

Внизу, в сопровождении жреца третьего яруса, ползла нить людей.

Вот они приблизились и положили на ровную площадку девушку с седыми волосами.

— Извини нас за беспокойство, аныха, — обратился к вершине старший из них, еще больше скомкавшись и почти до травы опустив голову, — но она не встает уже восемнадцать лет. Помоги нам, аныха.

Жрец третьего яруса повторил просьбу старейшины села. Тогда Юго обратил свой взор к вершине. И вершина ответила ослепительной вспышкой.

Из самых дремучих глубин тисового леса сверкнули во мраке два глаза. От них исходил спокойный, тепло-зеленый свет. Нет, не теплый и не зеленый, но близкий к ним.

Носилки с девушкой приподнялись над площадкой. Она сошла на землю и, не оборачиваясь, пошла вниз, но теплый взгляд толкал ее в спину, расплывался по всему телу, и вот уже ноги несли девушку по склону горы, и когда она хотела упасть, обнять траву и камни, ей не дали этого сделать.

После гибели инженера партия строителей распалась. Спустя несколько месяцев прибыла новая группа. Направление дороги было изменено, и она потянулась в обход горы Дыдрыпш.

Белый шрам на лице святилища обрывался около уступа, чуть касаясь левой щеки неба.

Юго слагал звездные песни на угловой арфе.

Ветер пронизывал черную дыру его тела, как ночное ущелье.