Аббатство Теней - [58]

– Они бы погибли, – тихо сказал Бателиос мне на ухо, – эти люди, которые хотели лишь одного – жить в мире. Поскольку они дали приют таким, как мы, военный отряд послал Тасдиема убить их, не зная, что тот сам – Черная Тень.

– К чему это ты? – спросил я.

– Если бы не ты, друг мой, маг скорее всего убил бы нас, и даже если бы мы выжили, мы никогда не услышали бы их криков и не смогли бы освободить их из ловушки.

Он слегка ослабил хватку.

– Сегодня ты спас пятьдесят незнакомцев, маленький меткий маг. Может, ты больше аргоси, чем хочешь, чтобы мы считали.

Жители деревни все еще наблюдали за нами. Я понятия не имел, кто они такие и понимают ли они хоть слово из того, что сказал Бателиос. Это было неважно. Один за другим они сделали знак правой рукой, прикоснувшись кончиками пальцев сперва к своим губам, потом – к голове. Пара малышей, похоже, не совсем ухватили этот жест. Родители продолжали показывать им, пока они не сделали его правильно.

Тут я должен был что-то почувствовать. Может, жгучую гордость? Теплое сияние, происходящее из понимания, что в кои-то веки я что-то сделал правильно? Но я не мог наслаждаться ничем подобным. Я все время думал, как бы мне хотелось, чтобы Фериус была здесь и увидела, что на один короткий миг я приблизился к тому, чтобы быть настоящим аргоси.

– Полагаю, на один день с него довольно восхищения, – сказала Диадера и подмигнула мне. – Не бери в голову, Келлен. А то у тебя становится такое забавное лицо.

С моих губ сорвался смех:

– Заткнись, Рейчис.

Я не собирался так говорить. Насмешка Диадеры настолько сильно напомнила мне о белкокоте, что на мгновение я… Я забыл. И, забыв, перестал напоминать себе не чувствовать его отсутствия.

Диадера посмотрела на меня, склонив голову к плечу:

– Рейчис?

Ее не было там, когда Турнам и Бателиос нашли меня в пустыне. Она не знала, о чем я говорю. «Рейчис» – было просто имя, которое произнес Бателиос там, в аббатстве.

Мне нужно было сказать что-нибудь умное… Найти способ сменить тему и дать себе время, чтобы снова возвести стены, пока не стало слишком поздно. Но я не смог этого сделать. Как я ни пытался сдержаться, мои следующие слова прерывались рыданиями:

– Он был белкокотом. Моим деловым… Моим другом, черт побери. Я думаю… Думаю, он мертв.

Любой нормальный человек – особенно только что смотревший в лицо смерти от рук безумного мага – смеялся бы до упаду или, по крайней мере, велел бы мне не раскисать, но Диадера взяла меня за руку:

– Мне жаль, Келлен. Хочешь рассказать мне о нем?

– Нет. Я хочу…

Я оттолкнул Бателиоса, чтобы отодвинуться от Диадеры. Я не мог вынести, что она видит меня таким. Жители деревни тоже наблюдали за мной и наверняка гадали, почему тот, кто победил мага с Черной Тенью, теперь плачет, как заблудившийся ребенок.

– Мне нужно найти Рейчиса. Это моя работа. Именно так и должно быть между нами. – Во мне вскипела ярость. – Вместо этого я очутился в дурацком аббатстве, а потом пошел сюда, думая, что могу сбежать, чтобы найти его. Но я, наверное, все еще за сотни миль от того места, где он умер! И даже если бы я смог вернуться к Золотому Проходу, мне никогда не отыскать его в пустыне.

– Кто так сказал? – спросил низкий голос.

Я повернулся и увидел, что Бателиос стоит за Диадерой, а вместе с ним – все остальные метатели Теней.

– Аббату, может, это и не нравится, но метатели Теней идут туда, куда захотят, мальчик, – тихо, заговорщицки сказала Гхилла.

Малыш Азир спросил Бателиоса:

– Ты можешь наплакать мне путь, чтобы я последовал по нему?

Здоровяк кивнул:

– Я найду дорогу.

– Ну? – спросила меня Диадера. – Как насчет того, чтобы выследить твоего белкокота?

Искренность ее улыбки и блеск в ее глазах застали меня врасплох. Я был на волосок от того, чтобы бросить их всех, а сейчас… Я выяснил достаточно об аббатстве и его правилах, чтобы знать: ради меня они подвергнут себя риску. Аббат изображал добряка, но я сомневался, что под его улыбками и шутками есть что-то еще, кроме железа и стали. Если он узнает…

– Я должен сделать это сам, – сказал я наконец.

Турнам, который до сих пор был для меня лишь занозой в заднице, положил руку мне на плечо.

– Перестань быть мучеником, облачный мальчик. – И уже мягче, без иронии и сарказма, сказал: – Теперь ты один из нас, Келлен. Мы идем туда, куда идешь ты.

– Ты по-настоящему плачешь? – спросил я Бателиоса. – Или это просто так называется, потому что из твоих глаз сочится Черная Тень?

Мы с ним стояли на коленях, лицом друг к другу. Солнце опустилось за деревья, жители деревни ушли хоронить своих мертвых и расходились по домам, чтобы оплакивать их. Мне было холодно, я с трудом сдерживал дрожь. Диадера и остальные, как и я, ждали ответа Бателиоса.

– И то, и другое, – ответил он. – Тени появляются из моих глаз, но я должен заплакать, чтобы их вызвать.

– Значит, тебе придется…

– Легче, если ты не говоришь. Сосредоточься на мыслях о белкокоте.

– Хорошо. Извини.

Я взглянул на остальных, ожидая, что все они надо мной смеются.

Они не смеялись. Только Турнам ухмыльнулся, доказав, что хотя он, возможно, и на моей стороне – более или менее – но все еще высокомерный засранец.