Абатта - [129]

Слепой кхае видел все вторым зрением, через мир духов, и зрелище было поистине страшным. То, что происходило с Хугом, было противоестественным, жутким: его дух ломался, изменялся, становясь странно чуждым.

– Не вздумайте попытаться его убить, – сообщил Мурре. – Сейчас это сделать не получится. Но мир еще цел.

Вспышка света ослепила всех, кто присутствовал среди старинных развалин. Даже Каэхон почувствовал ее. Мгновением позже он понял, кто удостоил их своим вниманием: знакомые эмоции, хоть и сильно поменявшиеся, выдали в гостье Астри.

– …Кажется, я поспешил со своими словами, – пробормотал демиург.

– Она-то что здесь делает? – непонимающе поинтересовалась Тайсама. – И как здесь появилась? Мне всегда казалось, что люди не могут исчезать и появляться в разных местах.

– Да, это удел божественных сущностей, – кивнул Мурре, – да и то не всех. Мало кто при большой силе обладает материальной оболочкой. Убежать мы уже не успеваем: так что расслабьтесь и наблюдайте, что будет твориться.

Эти слова совершенно не понравились Каэхону и Тайсаме, равно как и интонация, но все же они послушно посмотрели в сторону алтаря. Чудовище, раньше бывшее Хугом, теперь мало напоминающее человека, стояло напротив высокой женщины, в которой можно было легко узнать северянку.

Каэхон прислушался к их эмоциям: и монстром, и Астри владело одинаковое чувство, напоминающее голод. Но не простой, а какой-то…

– Абсолютный голод, – задумчиво произнес Кай.

Мурре странно посмотрел на него и кивнул:

– Да. И лучше, если бы эти двое никогда не встретились. Гляди-ка, даже битва затихла. Кажется, все поняли, что ничем хорошим все это не закончится.

Каэхон провел вокруг себя рукой и кивнул: люди Хуга и монстры решили отступить: их полубог больше не внушал доверия. Теперь их хозяевами были страх и желание убраться подальше. Никто им не мешал. Где-то на границе развалин похожие чувства испытывали и Волчьи головы: Киран в спешном порядке уводил людей подальше.

От человека и в северянке, и в бывшем радорийце осталось очень мало. Обоими управлял голод, и оба видели перед собой очень, очень вкусную цель. Ждать момента, когда они решат сожрать друг друга, пришлось недолго. И то, что увидел Каэхон, оказалось не самым приятным зрелищем.

Остальные видели только малую часть происходящего: для них картина заключалась в том, что Астри и Хуг просто подошли друг к другу и крепко, словно старые друзья, обнялись. Для Каэхона же открывалось куда больше: он даже попытался уйти из мира духов, чтобы не смотреть на это, но не мог. Что-то заставляло его наблюдать, как две сущности сливаются, пожирают друг друга. Зрелище было отвратительным: кхае чувствовал, что его скручивает физически. Он мог лишь порадоваться, что не поужинал перед боем.

– Пора отсюда бежать, – сообщил Мурре. – Каэхе, очнись. Прекрати на это смотреть!

Слепой кхае хотел сказать, что он с удовольствием оставит это противоестественное зрелище, но не мог. Впрочем, звонкий подзатыльник от жены помог: Тайсама всегда очень просто и материально выражала поддержку.

– Спасибо, – помотав головой, произнес Каэхон дрожащим голосом. – Ну и мерзость. Они друг друга пожирают, но пожрать не могут. Замкнутый круг.

– Да, именно так, – согласился Мурре.

– Кажется, мне сильно повезло, что я не могу этого видеть, – заметила Тайсама, надевая обратно кольчужную варежку: она ее решила снять, когда отвешивала подзатыльник мужу.

– Ты абсолютно права, Тай, – кивнул Каэхон. – Меня чуть не стошнило.

Руины опустели: лишь тела погибших портили пейзаж древних развалин. И две замершие в объятиях фигуры рядом с алтарем – совсем не к месту. В остальном могло показаться, что вокруг наконец-то воцарились мир и спокойствие. Тишина и ночь окутали руины. Луна светила все так же ярко, показывая любопытным взорам каждую деталь.

Чегге и молодые кхае подошли к троице, решив, что все закончилось. Старый фиолетовоглазый поинтересовался:

– Все?

– Если бы, – проворчал Каэхон.

– Все только начинается, – улыбнулся Мурре. – Думаю, у нас есть пара часов, чтобы отсюда убраться. Надо поспешить в Абатту.

– Зачем? – поинтересовался Чегге.

– Мы уходим из этого мира.

Молчание, наступившее после его слов, было наполнено потрясением и удивлением. Кхае ожидали чего угодно, кроме этой фразы. Готовиться к обороне, двигаться в союзную Гахару, пытаться создать новое, могущественное заклинание – к этому они были готовы. Но простые слова об уходе из этого мира…

– Шутишь? – осторожно спросил Чегге.

– Я похож на шутника? – поинтересовался Мурре и тут же ответил сам себе: – Знаю, иногда похож. Но сейчас я серьезен, как при затоплении Абатты. Никто, даже Каэхон, не может видеть того, что вижу я.

– Трещины? – спросил Каэхон. Он был удивлен: впервые его бог ошибся.

– Именно, – кивнул демиург.

– Но я их вижу, – сообщил слепой кхае. – Они расползаются от этой парочки. Тонкая паутинка.

– Я лишен своей силы, друг мой, – широко улыбнулся Мурре. – Точнее говоря, она уходит, чтобы защитить нас от этих трещин. Посмотрите вокруг. Ничего не замечаете?

Кхае послушно огляделись. С первого взгляда никто ничего не заметил, но пару мгновений спустя Тайсама вздрогнула и указала рукой на один из белых обелисков. Камень медленно покачивался, изгибался, будто дерево на ветру. Зрелище не то что неприятное, но какое-то неправильное.