А76 (сборник) - [3]
На сей раз чужак был занят постройкой землянки. Его ветхий, прохудившийся местами чуть ли не до дыр плащ лежал на земле, и теперь девушке было хорошо видно, что чужак одет в выцветшую, неопределённо-серого цвета рубаху и такие же штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги со стоптанными подошвами. Вся одежда свободно, не стесняя движений, сидела на его ладном, ещё молодом теле. Тем разительнее казался контраст с абсолютно седыми волосами и изуродованным лицом: были ли то следы когтей или ядовитая, едкая кровь дракона брызнула на него, но глубокие, местами до кости, шрамы смотрелись жутковато. Чужак как раз таскал брёвна с опушки леса к логу, когда девушка, осторожно подкравшись, спряталась за тем же кустом шиповника, что и прежде. Какое-то время чужак продолжал сосредоточенно делать своё дело: казалось, окружающее вовсе не интересовало его. Успокоенная девушка даже принялась непроизвольно обрывать растущие рядом цветы и плести из них венки, что частенько делала в задумчивости. Но, возвращаясь в очередной раз к опушке за бревном, чужак резко сменил направление и раньше, чем девушка успела что-либо сообразить, оказался прямо перед ней. Его выгоревшие, провалившиеся в полость черепа и присыпанные пеплом глаза упёрлись во всколыхнувшееся от испуга полымя девичьих очей.
– Уходи, – с усилием, почти выдавливая тягучее слово языком, произнёс чужак.
Девушка была столь напугана, что не нашлась, что ответить. Она молча перебирала в руках венок из полевых цветов и ветер со стороны моря трепал её русые, слегка вьющиеся волосы.
– Уходи, – ещё раз с усилием произнёс чужак и, как человек не твёрдо владеющий иностранным языком и не уверенный, что его понимают, дополнил речь отрывистым жестом. Этот-то жест и вывел из себя девушку. Её страх мгновенно сменился гневом.
– Сам уходи! Это наша земля! Кто ты такой, что бы мне указывать?! – крикнула она, но крик прошёл сквозь стоящего перед ней человека, ничего не возмутив в нём. Так же спокойно, как и прежде, он повернулся и пошёл назад – к прерванной работе.
С этого дня девушка стала постоянно появляться поблизости. Пригнав хворостиной гурт чопорных гусей или притащив плетёную корзину собранных по дороге грибов, она демонстративно усаживалась на поваленный ствол дерева или на ворох веток и подолгу наблюдала за чужаком, который медленно, но методично обустраивал своё жильё. Однажды она принесла крынку свежего коровьего молока. Содержать крупную скотину на севере хлопотно и поэтому коровье молоко там всегда в цене. Чужак, занятый плетением из прутьев рыболовных морд, даже не взглянул на девушку, когда та поставила пред ним крынку.
– Это тебе, – сказала она.
– Уходи, – не повышая голоса и не отрывая глаз от работы, ответил чужак.
– Почему? Разве я тебе мешаю?
– Я убил дракона.
– Тоже мне причина! – фыркнула девушка и села рядом на чурбан для колки дров. – Что ж теперь, всю жизнь из-за этого медведём в берлоге просидеть?
– Мне ничего не нужно, – чужак резким толчком опрокинул крынку. Молоко вылилось и быстро впиталось в чёрную, ещё сырую от ночного дождя почву. Только несколько капель задержалось на листьях гусиного лука и муравы.
– Дурак, – констатировала девушка.
– Уходи, – всё тем же безжизненным тоном произнёс чужак.
– Заладил одно и то же! Других слов что ли не знаешь? – девушка, раздражённо нахмурившись, подобрала крынку и погнала своих гусей назад к посёлку.
Но на следующее же утро она появилась вновь. И вновь с полной крынкой коровьего молока. Молча поставив её перед чужаком, девушка уселась на привычный уже, по-видимому, ей чурбан. Они так и не обменялись ни единым словом. После полудня девушка ушла в посёлок, оставив на месте не тронутое чужаком молоко. Вернувшись утром, она обнаружила, что крынка пуста. Выпил ли чужак молоко или вновь вылил на землю, но с тех пор девушка стала регулярно оставлять ему молоко и иногда краюху ржаного хлеба. Обычно она молча сидела, наблюдая за тем как чужак работает: как вынимает из воды плетёные морды, как латает свою ветхую одежду, как, взяв самодельные лук и копьё, уходит на охоту, как возвращается, сутулясь под бременем берестяного короба, набитого добычей, как ловко разделывает ножом тушки и затем печёт их на углях… Изредка девушка всё же нарушала «заговор молчания», пересказывая деревенские новости или подсказывая что-либо по хозяйству. Чужак никак не реагировал на эти порывы, и она опять надолго умолкала.
Вполне закономерно, что частые посещения девушкой Драконьего логова не могли оставаться тайной слишком долго. В конце концов, родители дознались куда чуть ли не каждый божий день гоняет гусей их чадо. Разразился семейный скандал: с криком, руганью, слезами и прочими обязательными атрибутами. В итоге девушку на неделю заключили в воспитательных целях в хлев. Здесь пахло свежим сеном, парным молоком и навозом, пахло коровьим дыханием и умиротворяющей тишиной. Дважды в день, приходя доить коров, мать приносила ей еду. Больше всего девушку угнетало вынужденное безделье. Она пожаловалась на это матери и та, с санкции отца, принесла ей ворох выделанных шкурок, ножницы, шило и прочие орудия портняжного ремесла. К моменту, когда её освободили из-под ареста, девушка успела сшить тёплый меховой плащ.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.