А76 (сборник) - [12]

Вот бедным хозяевам и пришлось поместить в газете объявление о продаже. Только покупатели вряд ли найдутся: слухи-то уже поползли по городу…

Иван Сергеевич, молча слушавший весь этот рассказ, и сам начал припоминать: кто-то где-то когда-то что-то подобное ему говорил… Однако, дом был, действительно, хорош, а если прибавить к этому местоположение в самом центре города и ту невысокую цену, которую за него просили…

«Насчёт привидений – это, конечно, полная чушь, бабкины сказки. Но дельце определённо не чисто. Может быть, кто-то уже положил глаз на столь ценную недвижимость, заплатив охраннику, чтобы тот своими страшилками конкурентов отпугивал?» – подумал про себя Иван Сергеевич, а вслух спросил:

– И часто оно… это самое… пошаливает?

– Да, почитай, всё время.

– Сам-то не боишься? Всю ночь ведь один.

– А я не верю в привидений, – ответил долговязый охранник, загасив ногой окурок сигареты, и медленно растворился в вечернем воздухе.

А что, если…

А что, если это ко мне? Ненавижу телефон! Чудовищное порождение научно-технической революции: более иезуитского орудия для пыток не могла бы измыслить даже святая инквизиция. Стоит только расслабиться опосля трудовой вахты и перейти в медузообразное агрегатное состояние, как сразу же раздаётся дребезжащий звонок. Не встану! Хоть режьте меня – ни за что не встану. И потом: может быть, это вовсе не ко мне звонят…

– Дани-ил! Тебя к телефону! – крикнула из прихожей сердобольная бабушка и, отложив трубку в сторону, пошла досматривать очередную латиноамериканскую тягомотину. Господи, кому я понадобился в такое время?!

Нужно включить право на одиночество отдельной статьёй в Конституцию. Нет, лучше сразу в уголовный кодекс: десять лет строгого режима без права переписки и телефонных переговоров.

– Да, слушаю, – сказал я, всеми силами стараясь скрыть накипавшее раздражение.

– Простите, что беспокою вас в столь поздний час… Возможно, мне не следовало звонить… Но я подумал, что завтра выходной, и мы могли бы встретиться… поговорить… Впрочем, я не настаиваю… Если вы заняты… Если вам не удобно… В любое другое время… Я…

– У вас ко мне дело?

– Конечно, мне не следовало звонить в столь поздний час, но мне непременно нужно переговорить с вами… Только не подумайте, что я навязываюсь… Если бы не крайняя необходимость…

Меня (и без того раздражённого неурочным звонком) начинал злить этот «неопределённый» собеседник.

– Вы хотите заказать мне курсовую работу? – предположил я, поскольку промышлял о ту пору за счёт тупых и ленивых студентов (да благословит аллах приёмные комиссии наших вузов).

– Я… Нет, я… Меня зовут Иса. Мне посоветовали вас как человека, пишущего прозу. У меня есть к вам серьёзное предложение именно как к писателю.

– Я слушаю.

– Это долго объяснять. Нельзя о таких вещах сходу… по телефону… Мы могли бы где-нибудь встретиться?

– Что ж, давайте встретимся в понедельник… в час дня в библиотеке.

Я сознательно назначил свидание на ближайший будний день, поскольку мне о-о-очень не хотелось в свой единственный выходной куда-то ехать, с кем-то что-то обсуждать. Мои планы на завтра не простирались за пределы родной квартиры.

– В понедельник в библиотеке? – как-то растерянно переспросил мой собеседник.

– Да, я буду ждать вас в фойе.

– Меня не пустят, – произнёс Иса так тихо, что я засомневался, не ослышался ли.

– Куда не пустят?

– В библиотеку.

– Кто?

– Директор… Она запретила пускать меня в библиотеку.

– Почему?

Повисла пауза.

– Это долгий разговор… У нас возник небольшой конфликт… Но это не важно…

«Вот те раз», – подумалось мне. – «Что же это за человек такой?»

– Хорошо, – решил я положить конец странному разговору, – встретимся завтра в 10 часов утра у крыльца библиотеки.

– Лучше в парке…

– Хорошо. В парке у «чёртова колеса».

– Я думаю, вас заинтересует моё предложение…

– Несомненно… До свидания.

Трубка с тихим звоном легла на рычаг.

Ненавижу подобные ситуации. Чего бы проще: сказать сразу, что тебе от человека надобно; нет – будут мурыжить, ходить вокруг да около, пока не измотают все нервы, а потом вылезет какая-нибудь ерунда вроде сетевого маркетинга…

Ночью мне снилось нечто невнятное, нечто зеленовато-сиреневое, сумеречное и блюзовое, нечто печальное и безысходное, как вкус горького шоколада. Тоскливое чувство давило грудь.

Проснулся я больным и вялым. Словно в издёвку за окном высилось ослепительно-синее утро, ясное и немного ветреное. Ночью прошла гроза, и весь мир казался теперь посвежевшим и промытым дождевой водой.

Ровно в десять я был на условленном месте. Парк казался безлюдным, хотя аттракционы уже работали и густой баритон двигателя, вращавшего «чёртово колесо», «проглатывал» все прочие звуки, так что даже ветер раскачивал густые и влажные кроны деревьев совершенно беззвучно. Мокрые пятна на асфальте горели в лучах солнца матовым серебром.

Я стоял подле махонького (похожего скорее на будку) белёного домика, служившего кассой. Прямо передо мной медленно вращалось «чёртово колесо»: пустые люльки с отомкнутыми, отвисшими цепями ограждения отлого сползали к невысокому деревянному помосту и, сравнявшись с ним, едва не коснувшись днищем сырой земли, вновь начинали взбираться в гору.