А жизнь продолжается - [61]

Они показали друг другу подарки, которые припасли для хюльдры[10]: новые вещицы, ни разу не бывшие в употреблении у крещеного человека и приобретенные в Сегельфосской лавке, где можно было купить все на свете. Беньямин выбрал подвешенное на цепочке серебряное сердечко — этим летом он заработал хорошие деньги; у товарища подарок был нисколько не хуже — серебряное кольцо, а на нем — скрещенные руки из чистого золота. Так что оба были во всеоружии.

Они поднялись и покарабкались дальше, не то чтобы им нужно было поспеть к определенному часу, но явиться на место, вконец запыхавшись и ничего не соображая, не годилось. Крайний срок — полночь. Вон сколько предписаний! И все нужно держать в уме.

Приблизившись к пропасти, они высмотрели в скале подходящую расщелину, через которую подземные жители могли без труда выбраться наружу, и уселись ждать. Просидели тихонько около часу. Ночь была светлая, горные вершины еще освещало солнце, однако, прождав второй час, они стали томиться, они по-прежнему озирались по сторонам, но солнце уже зашло, и опустились сумерки.

— Как бы мы чего не напутали, — сказал Беньямин.

— Кажется, железо при себе иметь можно, — отозвался товарищ. — Ты проверил, карманы у тебя целые?

Оба проверили свои карманы: целые, у каждого лежало по три можжевеловых ягоды, а железные были набойки на башмаках, но это разрешалось.

После полуночи, так ничего и не дождавшись, они отправились восвояси. Беньямину предстояло проработать в кинозале еще несколько дней, в шесть ему уже надо было вставать.

Это была первая ночь. Но пока испытание продолжалось, им нужно было проявить стойкость и не прикасаться к табаку и не любезничать с девушками.

Товарищ кивнул, он считал, что они вполне могут повстречать хюльдру.

— Я слыхал, если она перебирается в другие горы, то обыкновенно идет в обход поверху. Тут-то мы и протянем ей наши подарки.

— Да, — сказал Беньямин.

Так они полуночничали до самой субботы, им осталось продержаться еще две ночи — старики говорили о двух воскресных ночах. Беньямин несколько выдохся, ведь каждый день спозаранок ему приходилось идти на работу в город, однако товарищ сильно надеялся на удачу и тем самым его подбадривал. В субботу в кинозал к Беньямину явилась Корнелия, при виде его она разразилась радостными восклицаниями, где только она его не разыскивала, и дома, и в городе, спрашивала у людей на улице — о, она готова была провалиться сквозь землю, они ей подмигивали и смеялись.

— Что тебе от меня надо? — коротко спросил Беньямин, потому как ему нельзя было любезничать с девушками.

— Что мне надо? — смиренно переспросила Корнелия. — Просто зашла проведать.

— Возвращайся домой, — сказал Беньямин.

Корнелия на миг онемела, а потом расплакалась.

Походив взад-вперед, она спросила его:

— Это ты из-за Хендрика на меня злишься?

Беньямин не отвечал.

Корнелия:

— Значит, ты все-таки приглядел себе одну из кухарок в усадьбе?

— Что?! — вырвалось у Беньямина.

— Думаешь, мне ничего не известно? В округе уже поговаривают, каков ты на самом деле, приударяешь и за мной, и за ней.

Не имея возможности оправдаться, Беньямин беспокойно переминался с ноги на ногу, а Корнелия продолжала молоть языком и все ему портила. В отчаянии он швырнул мастерок и бросился вон, а что ему еще оставалось? Очутившись на улице, он дал деру…

Субботняя ночь прошла так же, как и все предыдущие, они просидели возле пропасти до двенадцати, но ничего не произошло. Непонятно. Они же глаз не спускали с расщелины, однако она не раскрылась и никто оттуда не показался.

Беньямина мучила встреча с Корнелией, под конец он не выдержал и повинился товарищу: он с ней не разговаривал, а только лишь попросил уйти, но она не унималась и болтала и с ним заигрывала. Могло это навредить?

Товарищ заколебался было, но потом рассудил, что вряд ли, ведь Беньямин ни в чем тут не виноват, и потом, он же ее не щекотал и не целовал…

— Да, но она была не прочь, — признался Беньямин, — да и я тоже. Может, в этом и вся загвоздка?

Товарища вновь одолели сомнения:

— Похоже, так и есть!

Когда они возвратились домой, Беньямин прошептал, что больше он пытать удачу не будет. Но товарищ принялся его уговаривать: им всего-то одна ночь и осталась, последняя воскресная ночь, кто знает, может, подземные жители еще и покажутся, они ведь исполнили все тютелька в тютельку, и намерения у них самые чистые. Короче, стоит попробовать…

Так что и эту, последнюю, ночь парни провели возле пропасти, и очень может быть, в душе у каждого теплилась особенная надежда, ведь то была вторая воскресная ночь. Озирая горный склон, они чуть шеи себе не повывернули и, тыча во тьму, добросовестно вводили друг дружку в обман:

— Глянь-ка! Я видел ну до того ясно!..

Только это не помогало.

Однако без происшествий все же не обошлось.

Поскольку им неохота было лезть вниз и продираться сквозь лес, то они решили — раз испытание все равно уже позади — выбраться на консулову новую дорогу и идти по ней, пока она не закончится, а там уже начнется проселок. Расчеты их оправдались, через полчаса они были на горной дороге.

И тут они услыхали крик. Он раздался примерно в ста метрах от них и сразу же оборвался, канул в землю.