А жизнь продолжается - [112]

Старая хозяйка:

— Так оно и будет. Он человек отзывчивый.

От внимания Августа не ускользнуло, что она немножко принарядилась. Он начал догадываться, что собрались они тут не случайно, однако не стал задавать никаких вопросов. Разглядывая чертежи почтмейстера, он одобрительно закивал, но, дойдя до так называемой полупалубы, покачал головой. О, Август не новичок в строительном деле, он заливал фундаменты и ставил дома с незапамятных пор, эта самая полупалуба слишком неестественна и зависает в воздухе, под нее надо будет подводить опоры.

— Что же нам делать? — спросил Хольм.

— Взять и передвинуть заднюю стену на один метр внутрь. Материалы есть, останется лишь заплатить рабочим. Но за полупалубу и опоры тоже ведь придется платить, оно так на так и выйдет.

— Вы думаете? Мне очень бы не хотелось ничего переделывать, а то почтмейстер обидится.

Ха! Август уже придумал, как выйти из положения: заднюю стену рабочие могут снести за каких-то несколько часов, а когда придет почтмейстер, то выяснится, что сделали они это, к сожалению, по невежеству, не разобрав чертежей! Август не шутил, он говорил со знанием дела, у него и в мыслях не было наносить кому-то обиду. Ведь на идею почтмейстера построить одноэтажный дом никто и не покушается, все расчеты — его, три подвальные стены так и останутся.

Хольм уступил. Ну как старой хозяйке не гордиться своим Подручным!

— Мы спустимся не прежде, чем услышим гудок! — предупредил Вендт. — Ах ты черт, стоило мне только сказать… Но допить мы еще успеем!

По дороге на пристань Август сообразил, что его спутники не просто идут туда поглазеть, а сядут на пароход. Однако он по-прежнему не задавал никаких вопросов, даже не полюбопытствовал, поджила ли у старой хозяйки рана. Вид у нее был свежий, настроение бодрое. На слова Хольма, что он немножко волнуется и робеет, она со смехом ответила:

— Да отчего же? Пусть их себе удивляются на здоровье! А если наш отъезд вызовет какие-то недоумения, Подручный сумеет им все объяснить.

На пристани появляется фру Юлия и отходит в сторонку. Она прибыла не на автомобиле, хотя в ее положении это вовсе не помешало бы, но пришла из усадьбы пешком, чтобы не возбуждать ничьих подозрений. Увидев ее, старая хозяйка так и всплескивает руками от изумления. Они улыбаются, кивают друг другу и переглядываются.

Прибывает консул.

— Что такое? — восклицает он. — Юлия, почему ты здесь?

— Ну как же, такая прекрасная погода.

— Ты поступаешь в высшей степени неосторожно. И мать здесь, я смотрю. Вы кого-то провожаете?

— Да, у нас, пожалуй что, проводы.

Пароход выгрузил почту и собирался отчаливать. Никаких товаров с севера, никаких ящиков с лососиной на юг. Старая хозяйка взошла на борт и скрылась на лестнице, ведущей в салон. Чуть погодя за ней проследовали два господина.

Консул заметил Августа и взмахом руки подзывает его к себе. Ссылаясь на занятость, консул просит Августа отвезти домой его дам. О, консул занят не больше обычного, просто он хочет, чтобы на борту слышали, что у него есть шофер.

— Подручный, отвезите-ка домой моих дам. Но позвольте… а где же мать?

— По-моему, на борту, — отвечает фру Юлия.

— На борту? Так ведь трап уже убран. Она что, уезжает?

— Судя по всему.

— Подручный, она ничего вам не говорила? Август бормочет:

— Захотелось прокатиться… только и всего…

— Ну пойдем, Юлия, — говорит консул, — я все-таки решил, что отвезу тебя сам. Подручный, вы с нами?

— Спасибо, но у меня есть еще небольшое дельце в Южном селении, мне надо кое-кого повидать.

XXIX

И чего только с того дня не произошло!

Прогулка на пристань принесла фру Юлии несомненную пользу, благословенная между женами, фру Юлия почувствовала на рассвете легкое недомогание, и не успело взойти солнце, как она в пятый раз стала матерью. Ну да, и у нее родилась третья по счету девочка.

— Так и должно быть! — сказал Август, услыхав эту новость. И заговорил о благословении Господнем и цветах в вертограде.

Ну а консул вошел к роженице с младенцем в одних носках и, поглядев на них, необыкновенно заботливо осведомился об их самочувствии и присел на постель.

— Юлия, ты у меня молодец! — сказал он растроганно. То же самое он говорил и в первые четыре раза.

После чего он сообщил ей, что получил письмо от английского господина, тот собирается приехать через неделю или около того.

— Не знаю даже, как мы будем его принимать.

— Что ты имеешь в виду? — спросила фру Юлия.

— Ну ты же взяла и слегла.

— Ха-ха!

— Ничего смешного. А у меня, как назло, куча дел.

— Разве я виновата?

— Ты же знала, что он приедет.

— Ха-ха! Не смеши меня, а то мы ее разбудим.

И старая хозяйка тоже, как нарочно, уехала.

— И куда это ее понесло именно сейчас? — спросил консул. — А Подручный тоже хорош, он наверняка что-то знает, только не открывается. Вы все как с ума посходили.

Они решили вызвать телеграммой Марну, гостившую у своей сестры, фру Кнофф, в Хельгеланне.

— А впрочем, в этом нет никакой необходимости, — сказала фру Юлия. — Через неделю я буду уже на ногах и в форме.

Он начал над ней подтрунивать, дескать, она хочет приберечь англичанина для себя самой, чем снова ее рассмешил. Она до того ослабла, что смеялась сейчас по любому поводу.