А я права - [21]

Но тут что-то холодное и влажное прижалось к ее горлу, и в ее сознание проник странный сопящий звук. Мигель тоже услышал его. Ритмическое движение его тела замедлилось и остановилось. Дасти почувствовала, как он поднял голову и махнул рукой, словно отгоняя кого-то. Но этот кто-то не уходил. Сопение перешло в повизгивание, и она открыла глаза.

– Коди!

Ободренный ее возгласом, пес просунул свою голову между их шеями.

– Ух! – выдохнул Мигель, и она почувствовала, как он поднялся.

Он стоял, держа пса на своей груди. Коди поднял голову над плечом Мигеля и укоризненно посмотрел на нее.

– Не жди от меня сочувствия, – сказала Дасти, садясь и опуская на груди майку. Она заметила, что майка уже высохла, и это было совсем не удивительно, если учитывать жар желания, все еще опалявший ее.

Пес жалобно заскулил.

– Не жалуйся на холодную воду, – услышала она голос Мигеля, – сам виноват.

Ей нужно подняться и помочь ему, но она осталась сидеть, пялясь на его спину. Он снял рубашку. Гладкая кожа, которую она все еще жаждала ласкать, натягивалась на его мышцах, пока он сгребал в охапку пса.

Она хотела его.

Но она не хотела…

С трудом отведя от него глаза, она подогнула ноги, обхватила их руками и уткнула подбородок в колени. Книги и фильмы восхваляли страсть, но она не верила в подобные выдумки. Судя по тому, что она видела в своей жизни, страсть затемняет мозги нормальным людям и толкает их на глупейшие ошибки. Брак ее родителей служил прекрасным тому примером.

Не то чтобы она не знала примеров добрых отношений. Ее мать была так же счастлива с Фредом, как была несчастлива с Джеком. И в Моабе были вполне гармоничные супружеские пары.

Общие интересы – вот ключ. Без них наступает болезненное разочарование. А у них с Мигелем только одни различия. Притяжение противоположностей. Его отношение к женщинам было слишком традиционным для нее, а она была слишком независима для него.

Стремясь освободиться от своего неудовлетворенного желания, встряхнувшись, как Коди, Дасти вскочила на ноги и поспешила на помощь к Мигелю.

– О'кей, Коди, – попыталась заговорить она легким тоном, – веди себя хорошо, а то не получишь гамбургер на обед. – Ее предостережение оказалось излишним. Прыжок из лохани и последовавшая за ним погоня лишили пса последней энергии. Сейчас он сидел с опущенной мордой, безропотно перенося все процедуры.

– Ты уж извини, – тихо, без улыбки сказал Мигель. – У тебя на душе такое, а я тебя мять…

– Я бы не назвала это «мять». – Ее интонация выражала подтрунивание. Но, увидев подлинное раскаяние в его темных глазах, Дасти тут же переменила тон. – Я могла бы остановить тебя, Мигель, в любой момент, но не остановила. Если уж ты извиняешься передо мной, то и я должна извиниться перед тобой.

Он молча кивнул и снова сосредоточился на Коди.

За окнами совсем стемнело, когда они вернулись наверх. Мигель задвинул шторы в гостиной.

– Ты опять намокла, – сказал он Дасти. – Наверху на двери ванной комнаты висит халат. Заодно можешь принять ванну. Я накормлю Коди и приготовлю обед. Потом пойду в душ. На проселках я весь пропылился. Душ я приму холодный.

– Тебе не понадобится помощь? – Дасти последовала за ним на кухню и проследила за тем, как он наложил в миску Коди корм для собак. – Если у тебя есть фонарик, я могу собрать немного овощей.

– У меня в холодильнике есть немного. Так что иди и приведи себя в порядок. – Коди нетерпеливо затявкал, и Мигель поставил на пол его миску, радуясь предлогу не смотреть лишний раз на Дасти.

Коди сунул морду в миску прежде, чем Мигель успел выпрямиться. Но когда Дасти стала подниматься по лестнице, пес бросился за ней. Мододец, ухмыльнулся Мигель. Я бы тоже предпочел пойти за Дасти в душ. Потом он посмотрел на оставленную в миске еду и вспомнил о жалкой худобе Коди. Он явно оголодал, и все же оставил еду и пошел за ней.

Коди мог, конечно, потеряться. В глубине души Мигель понимал, что с Джеком Роузом случилась какая-то неприятность, но надеялся, что ошибается. Когда умер его отец, мать и сестры поддержали его. А кто поддержит Дасти? Как он понял из ее рассказов, она не была близка со своей матерью.

А друзья? Многих ли друзей приобрела она в своих цыганских странствованиях? Когда они найдут – живым или мертвым – ее отца, не уедет ли она из Пайнкрика?

Эта мысль его совсем не обрадовала.

Дасти вернулась в сопровождении верного Коди. Кухонный стол был накрыт, а миски Коди наполнены и поставлены за одним из стульев, рядом с ними лежало сложенное стеганое одеяло.

– Это твой стул, – сказал Мигель, повернувшись от плиты. Пес тут же устроился на одеяле и принялся за еду. – Коди ведь старается держаться ближе к тебе.

– А одеяло?

– Ветеринар сказал, что ему нельзя переохлаждаться, а плитки пола холодные.

– А ты заботливый.

Они обменялись улыбками. Дасти поспешила запахнуть на груди махровый халат, почувствовав, как горячий взгляд Мигеля прожигает ткань и опаляет ее обнаженную плоть.

Ощутив слабость в коленках, она опустилась на свой стул. Мигель прочистил горло:

– Угли еще не готовы, поэтому я приму душ, прежде чем жарить гамбургеры. – Выходя в коридор, он бросил через плечо: – Напитки в холодильнике.