А я люблю хвосты - [2]

Осознав, что я не унаследовала его фанатичной любви, к разгадке причины смерти, папа оставил меня в покое, за меня взялась мама.

Мои родители считали, чтобы чего нибудь добится и стать самым лучшим в своём деле, нужно — всегда начинать с низов.

То есть, мне диплом покупать никто не собирался: «Отучишься на медсестру, год поработаешь, потом пойдёшь учится дальше», говорили мне.

Их планы планами, а я всё-таки подросток: «Только закончила школу! А вы мою жизнь рассписали! Когда я жить буду?». Мне хотелось дискотек, мальчиков, как у всех девчонок моего возраста, а тут: «Облом!».

Не скажу, что была проблемным ребёнком. Вовсе нет, родители воспитали меня правильно, с чувством ответственности. И тут я уступила. Поступила, в нашем городе, на стипендию. Мне выделили комнату в общежитии. Как комнату, кровать под окном, в которой поселили ещё трёх девушек. «Ммм… советская романтика… Комната на четырех, а кому не повезло и того больше».

Все они были из одного села. Очень удивились, узнав что я «городська», так они меня называли.

— А шо ти робиш осьтут? — спросила меня Галя, она всегда была прямолинийной. Сама розовощёкая с пышными формами, бойкая. Про таких говорят «кровь с молоком».

— Как казав мой дядька: «На волю захотелось»? — захохотала Машка, наша заводила.

У неё дядя сидел, за непредумышленное убийство. Во время драки, толкнул оппонента, тот упал, ударившись виском о барную стойку и скончался. А из-за того, что дядя, был зачинщиком, ему дали срок.

— Угадала. — улыбнулась я.

— Как я тебя понимаю. — проронила Вера, самая спокойная, в нашей компании.

Так мы и подружились. Каждую пятницу, договаривались кто останется прикрывать, другие шли отдыхать. И так по кругу.

Прошло полгода. Настал мой черёд, когда я уже собиралась лечь и выключила свет, в дверь постучали:

— Анастасия Параходько? — раздался из-за двери, мужской голос.

У меня под ложечкой засосало, от нехорошего предчувствия.

— Та тихо вы, девочки спят. — шикнула на него, комендант нашего общежития, Мирослава Львовна и деликатно постучала — Девочки вы не спите? Аночка выйди пожалуйста, с тобой поговорить хотят.

Нехорошее чувство лишь усилилось, комендант была очень строгой дамой и нравственность своих «подопечных», блюла как свою, а тут сама, пропустила какого-то мужика в девичье общежитие, в неурочный час.

Чтобы не сдавать своих подруг, быстро одеваю халат и выхожу в коридор, плотно прикрывая за собой дверь. А то, от неё станется ещё, зайти в комнату.

Предо мной стоит мужчина, в форме, явно в годах и видно мнётся. Рядом стоит коменда, с мокрыми глазами.

Так, что-то мне не хорошо… Уже догадываюсь, о чём пойдёт речь: «НЕ ХОЧУ!!НЕ ХОЧУ НИЧЕГО СЛЫШАТЬ!!!!».

— Вы Анастасия Пароходько? — взяв себя в руки, спрашивает милиционер.

— Да-а… я. — сдавлено отвечаю, крепко впившись руками в халат.

— Четыре часа назад, по адресу Тимчишина 40/Б, произошла утечка газа. — как сквозь вату, до меня доносятся его слова — Сожалею, Ваши родители, погибли мгновенно…

* * *

Всегда, вспоминая тот момент, у меня дрожат руки хорошо, что мальчик лежит в барокамере, куда я его положила.

Собрав все бутылочки, отошла к раковине помыть, откручивая крышечку, случайно зацепила плечом поднос, на котором стояла банка сцеженного молока, роженицы из седьмой палаты.

Естественно, она опрокинулась и жёлтое молоко, вылилось на меня, большая часть за пазуху рабочей рубашки. Только собралась взять полотенце, вытерется, как раздался громоподобный голос нашей акушерки:

— Ана! Беги в лабораторию за Кровью, «четвёртая отрицательная». Быстрее, сильное кровотечение!

Срываюсь с места, надо поспешить. Не хочу на душе иметь такой грех, как смерть пациентки, из-за моей нерасторопности. Видимо действительно «ЧП», если меня в лабораторию посылают. Ведь всегда, перед операцией запасаются донорской кровью.

Несусь на всех парах, сердце отбивает в ушах молоточками. Поворачиваю в левое крыло, не особо заботясь об окружающих.

— «Четвёртая отрицательная», восемьсот миллилитров. — ору, ещё толком не открыв двери.

Лаборантша не растерялась, у неё, видимо, такие ситуации в порядке вещей. Выхватываю из рук пакеты, возвращаюсь обратно.

Уф… вовремя, успела.

Но адреналин так зашкаливал, такое на моей памяти впервые. Я год как работаю, что мне срочно, надо было выпить зелёного чаю. Как назло его не оказалось, пришлось идти в магазин, через дорогу.

Представляете мой видок?

Глаза дикие, короткие волосы взлохмачены и стоят дыбом, зелёная униформа впереди мокрая (при таком накале, совсем вышло из головы, что я всё ещё в молоке). От того, что бежала в больничных тапочках (Чёрт задери главврача, с его чёрным юмором, всегда закупает БЕЛЫЕ), носок подошвы немного оторвался «а-ля крокодильчик». Нагинаюсь посмотреть, можно ли заклеить, денег на ремонт, в мастерскую или новые, нет.

От родителей, достался лишь счёт в банке, на черный день. Действительно черный, их хватило лишь на реставрацию и ремонт. А на зарплату нянечки, не особо разживёшься, с нашими ценами на комунальные услуги, питалась за счёт «благодарности» новоиспечённых родителей.

Нет, что-то я завралась, хватало и на ошейник, и на вискас моему Стеши. Своего кота, я лелеяла безмерно, ведь он единственный, кто остался, из моей прошлой жизни (кот, тогда просто ушёл, в очередной загул).