А вы верите в привидения? - [2]

— Что ж… — протянул Боб, — я вижу, сегодня у нас собралась довольно скептически настроенная компания. И все-таки я собираюсь последовать рождественской традиции, по крайней мере, в том виде, в каком она когда-то существовала, и поведать вам историю о привидении… или почти о привидениях. Мне ее рассказал Адам, хотя сегодня я изложу вам ее своими словами. Все произошло здесь, в этом самом доме, где — как вам должно быть известно, — нескольким поколениям предков Адама довелось пережить и хорошие, и плохие времена.

— Бедняжка Адам, — пробормотала Мэрилин. — Ему уж точно пришлось хлебнуть горя — особенно после смерти первой жены, и еще раз, когда разорилась его компьютерная фирма. Во всяком случае, пока он не встретил меня.

— Воистину везунчик! — рассмеялся Боб. — Однако вернемся к нашей истории.

И он повел рассказ…

Дело было под самое Рождество, на пороге нового века, когда вокруг Хэлстон-Мэнора толстым пушистым ковром лежал белый-белый снег… Вокруг камина в большом зале собралось шестеро.

Во-первых, хозяин замка. Самый настоящий, однако, вследствие денежных затруднений, будучи уже достаточно взрослым человеком, вынужденный поступить в медицинский колледж. В отблесках огня он время от времени поглядывал на свою молодую — всего шесть недель, как жену… назовем ее Джулией, дочь владельца мощной… ну, скажем… фармацевтической компании. Здесь же была и его престарелая соседка леди Мортмэйн, сидевшая рядом со своим племянником Джеймсом и его женой Элис. Напротив Джулии, у огня, расположился холостой викарий приходской церкви преподобный Монтэгю Саут.

Именно он, нарушив слегка затянувшееся молчание, полюбопытствовал:

— Увидим ли мы сегодня самое жуткое привидение Хэлстон-Мэнора? Насколько мне известно, говорят, что канун Рождества — единственный день в году, когда оно тут бродит.

— О, нет! Надеюсь, этого не случится! — воскликнула Джулия. — Мой милый муж только вчера рассказал мне эту жуткую историю — как в нашей спальне ровно в полночь появляется фигура в белом, и, если там окажется кто-то один, неважно, мужчина или женщина, склоняется над ним и целует в лоб. Холодный, ледяной поцелуй. А наутро их находят мертвыми… с белой ледяной отметиной в том месте, где их целовали. Нет, мои нервы такое не вынесут!

— Моя дорогая женушка, — усмехнулся хозяин замка, — наверное, я зря рассказал тебе эту старую байку. Но говорят, что подобный злой рок постигал наш дом не один раз, а дважды, и я подумал, что тебе лучше об этом знать. Однако, поскольку я намерен провести всю ночь подле тебя, ты можешь спать спокойно, как младенец. Не забывай, что этот белый призрак дарит свой смертоносный ледяной поцелуй лишь одиночкам.

— Как служитель церкви, я должен решительно выступить против всяких «страшилок» с бяками, буками и вампирами, — начал было Саут, но, задумчиво взглянув на истертые каменные плиты у себя под ногами, тихо пробормотал: — И, тем не менее… — после чего умолк.

И вот тогда-то в дальнем конце широкого и погруженного в полумрак зала, как раз возле украшенной крохотными, мигающими свечечками высокой елки, открылась дверь. Под большим венком из омелы, каждый год вешавшимся над притолокой, стоял старый слуга семьи — в черном сюртуке, сутулый, седовласый…

Медленно, словно черный блестящий жук, он зашаркал через огромный зал к своему хозяину. Никто не произнес ни слова, хотя ни один из гостей не мог бы сказать — почему.

Наконец старик остановился в нескольких футах от кресла хозяина:

— Сэр, вам записка.

— Записка? В такую поздноту? Да еще под Рождество? От кого?

Старик молча протянул хозяину сложенный листок бумаги — помятый и захватанный не слишком чистыми пальцами. Развернув его, тот нагнулся к огню и, быстро пробежав глазами, безмолвно откинулся на спинку кресла.

— Дорогой, что случилось? — спросила его Джулия.

— Так, ничего особенно, — ответил он, но потом, нервно кусая губы, признался: — Видишь ли, дорогая… боюсь, дела обстоят скверно. Речь идет о жизни и смерти, так что мне придется немедленно ехать на вызов.

Все увидели, что юное личико Джулии исказил панический страх.

— Нельзя терять ни минуты, — промямлил ее супруг. — Я бы с радостью все объяснил, но время не ждет. — Он вскочил с кресла, быстро подошел к ней и, торопливо чмокнув в щеку, исчез за дверью, прежде чем кто-либо из гостей успел сообразить, в чем дело.

На минуту все оцепенели, и к тому времени, когда викарий решил спросить у слуги, от кого записка, «черный жук» уже успел испариться.

У Джулии вырвался истерический смешок:

— Стало быть, сегодня мне придется спать в этой проклятой комнате одной! И как раз под Рождество!

— Ах, оставьте! Я совершенно уверен, что бояться тут решительно нечего! — поспешил успокоить ее викарий.

— Ну, конечно, — быстро добавила леди Мортмэйн. — Милочка, нельзя же воспринимать такую чепуху всерьез!

— Еще чего! С какой стати мне волноваться? В наше время никто не верит в привидения. Ответьте честно, все вы, — кто-то из вас верит?

Разумеется, каждый гость, как умел, постарался убедить Джулию, что все это — лишь фантазии больного воображения.

— Что ж, хорошо, — сквозь зубы прошипела она. — В таком случае, если не возражаете, я пойду к себе. Почему-то я вдруг страшно устала.