А вот и завтра - [2]

…И вот, наконец, мы подошли к тому типу дурака, с которым регулярно сталкивается каждый. Особенно в наше время социальных сетей, форумов и комментариев. К дураку, который судит о материях, где каждый имеет мнение: политика, мораль, этнология, литература, кино, живопись, а также экономика. Особенность дурака, берущегося судить любом практически явлении, в том, что одновременно он в состоянии принимать во внимание только один тезис; один посыл, один факт, одну сторону предмета из многих. Рассуждение дурака подобно прямой линии – кратчайшему расстоянию между двумя точками. «Чтобы корова меньше ела и давала больше молока – ее надо меньше кормить и больше доить». Вот – буквально – ход рассуждений дурака.

Я постоянно сталкиваюсь с тем, что если в книге – рассказе, статье, эссе – предмет дан с нескольких сторон, тема рассмотрена в нескольких аспектах – почти все читательские претензии, если они есть, сводятся к тому, что читатель принимает во внимание только один аспект из всех, только одну сторону вопроса из многих – и абсолютизирует ее, начисто отбрасывая все прочие. Более того: при абсолютизации одного аспекта – для такого читателя просто не существует ничего из написанного рядом, если оно в чем-то не совпадает с этим аспектом, который для него является главным. Не в том даже дело, что главным – но единым, цельным, нераздельным, безапелляционным.

(Простейший пример – Гитлер. Всемирный злодей, виновный в страшнейшей из войн, в неслыханных преступлениях против человечества, в гибели десятков миллионов людей! Да удавить его младенцем в колыбели было бы святым делом! (Хотя сегодняшняя политкорректность дико возмутится таким предположением – давить нельзя, надо перевоспитать или заключить в евротюрьму.) Но! На этом основании массовый обыватель вообще отказывает ему в каких-либо положительных чертах. Хотя. Он был храбр, он был патриот, блестящий оратор, харизматичный лидер и хороший организатор.)

…Так вот. Сегодня истина единичного факта столкнулась с истиной общего процесса. Например. Каждый свободен реализовываться как хочет (в идеале, в мире европейских ценностей). Но при этом народ исчезает и культура рушится. Плевать! Право личности важнее. А если завтра этих личностей вообще не станет? Прекратите портить мне настроение!..

Короче: олигарх богатеет – страна беднеет. Благими намерениями вымощена дорога уже до ворот ада.

Народ и толпа

Народ превращается в толпу, когда массово перестает соображать. И начинает придерживаться внушения, единого несамостоятельного мнения – в спорах по идеологическим и культурным вопросам отрицая мысль, аргументы и истину.

Так забывают милосердие, уничтожая семьи религиозных или классовых врагов. Так не желают знать факты, провозглашая единую патриотическую историю. Так превозносят свой народ над прочими. Так утверждает бесспорную правоту своих и вину чужих.

Толпа отличается от народа экзальтированной гордостью в своей точке зрения и истеричным неприятием любого инакомыслия.

Толпа – это безоговорочное превосходство общего утверждения над любым размышлением, которое грозит сомнением в основах.

Для толпы нет вкусов, оценок и мнений в культуре, искусстве, истории – есть только набор опознавательных знаков «свой – чужой». Чужой – враг, то есть он неизбежно ошибается в истине, то есть в ценностях жизни.

Толпа – это диктат социального инстинкта единства (а внутри того – единомыслия) над индивидуальным инстинктом взаимосвязи со средой, прежде всего (внутри него) над инстинктом анализа информации.

Механизм такой:

Индивидуум ощущает процессы во внешней среде и наводимые ими реакции в своем организме. Его центральная нервная система анализирует эту информацию: фильтруя значимую от незначимой, определяя полезную и вредную, полагая и ощущая благие или вредные последствия. И вырабатывает реакцию на информацию: адаптация, блокирование, бегство, нейтрализация, встраивание в цикл и полезное использование.

На уровне биологии этот процесс бессознателен, инстинктивен.

На социальном, то есть культурном уровне, дело обстоит сложнее. Ибо – мышление процесс личностный, индивидуальный, происходящий в конкретном мозгу. И когда мозг выдает оптимальный вариант реакции на внешнюю информацию – этот результат должен пройти через социальное восприятие. Быть услышан, понят, принят. Быть легитимизирован социумом.

Консервативное и новаторское начала в социуме суть единство борющихся противоположностей. Новый аналитический вывод сильно умного инидивида подвергается социальной проверке на прочность.

И вот тогда. Если это блестящий выход из трудной политической, или экономической, или научной кризисной ситуации – новое утверждается с блеском. Если это не актуально – могут обратить внимание через сто или пятьсот лет. А если претендует на актуальность, но выглядит неожиданным и непривычным – отрицается напрочь.

Что новое утверждает себя в борьбе со старым, а мышление большинства всегда инертно – это общее место, банальность. Но если вспомнить, что Наполеон послал Фултона с его проектом парохода, а Министерство обороны США отмахнулось от аэроплана Райтов как от бесполезного аттракциона – то механизм и масштаб инертности человеческой, каковая есть элементарная глупость по отношению к чему-то непривычному – вот масштаб непробиваемой глухоты по отношению к непривычному становится понятнее.