А вдруг это правда? - [64]

– Ее кто-то преследовал, – сказала она теперь Лансу, который, как она ясно видела, любил Дженси.

Брайт узнала тот взгляд, каким он смотрел на нее. Она глянула на его руку и заметила, что он все еще носит обручальное кольцо. В прошлом она иногда болтала с его женой, вела разговоры о пустяках, пока они наблюдали за детьми в бассейне или когда сталкивались на улице во время прогулки. Его жена увлеклась бегом, сильно похудела и выглядела потрясающе, когда ушла от него.

– Ну… да… Несколько дней назад мы выяснили, что на самом деле ее преследовал сын Зелл.

– Джон-младший? – спросила она, думая, каким большим и пугающим был старший сын Зелл.

Он часто говорил им, что в лесу кто-то прячется, гонялся за ними и пугал их, когда они были совсем маленькими.

– Нет, другой. Тай.

Брайт вспомнила, как Дженси и Ивретт в последний или предпоследний раз отправились в убежище. К тому времени Дженси была ужасно напугана, шарахалась собственной тени и все время нервничала. Именно Ивретт попросил Брайт пойти с ними, постоять на страже снаружи, чтобы они могли побыть наедине. Дженси и Ивретт собирались вместе уехать в колледж, по крайней мере, таков был план. Брайт считала, что тогда у них появится много времени наедине, могут и подождать. Но Ивретт попросил, и она согласилась. Она сидела снаружи убежища с фонариком, чувствуя себя полной идиоткой. Они с Ивреттом никогда не обсуждали ту ночь, то, как нелепо она себя чувствовала, как изводилась ревностью, что он был там не с ней, а с Дженси.

Она вспомнила… и испытала шок от того, как все логично встает на свои места. Тихий и скромный Тай случайно пришел к убежищу, пока она сидела возле него. Она ни о чем не подозревала и, отчаянно нуждаясь во внимании мужчины, любого мужчины, с готовностью откликнулась на его попытку завязать разговор. Дженси услышала голоса и послала Ивретта посмотреть, что происходит. Увидев Тая, Ивретт улыбнулся обоим и снова исчез за стеной из стволов и веток, но напоследок поднял большие пальцы. Тай целовал ее тем вечером, его руки шарили по ее телу, становясь все настойчивее. Она отстранилась, потрясенная тем, что происходит, и темпом происходившего. Она произнесла его имя, и ее голос, казалось, вывел его из какого-то транса. Он быстро встал, отошел от нее, извинялся, пятясь все дальше и дальше, затем повернулся и бросился бежать.

Теперь она попыталась вспомнить, разозлился ли он, увидев Ивретта, не было ли каких-то признаков того, что случится потом? Несколько дней спустя, когда Ивретт рискнул пойти в лес, чтобы встретиться с Дженси, на него напал кто-то в лыжной маске. Дженси вернулась домой, так его и не встретив, а о случившемся узнала несколько часов спустя, когда мама Ивретта позвонила ей из больницы. Через несколько дней Дженси уехала. «Ее отъезд, – сказала она, – будет лучшим решением для всех».

Она целовалась с парнем, преследовавшим Дженси! А Дженси она про случившееся с Таем рассказала? Они посмеялись над этим потом, порассуждали, вдруг это во что-то выльется? Ничего такого Брайт не могла припомнить. А Дженси помнит? Ей хотелось вскочить, извиниться и пойти стошнить в туалете клуба. Ланс пристально смотрел на нее.

– Я просто вспоминаю… то время, – сказала она.

– Думаю, Зелл не по себе, она никак не может оправиться от случившегося.

– Но она-то не сделала ничего плохого. – Брайт хотелось защитить Зелл, саму себя, всех, кто был невольно втянут в эту ситуацию.

– Да, мы это знаем, и никаких обид. Это просто… неловко. Я позвонил в полицию, и, думаю, Зелл хочет просто держать дистанцию, пока все не разрешится.

Брайт кивнула.

– Вполне понятно. Но это просто жуть.

Ланс рассмеялся, скорее от облегчения, чем от настоящего веселья.

– Хорошо подытожила, – сказал он. Он смотрел на Дженси, которая, очевидно, пыталась сбежать от соседки. – Только не подавай виду, что я тебе рассказал, ладно?

Она повернула пальцами у губ, будто закрывала их на замок, – такой знак они с Дженси когда-то использовали, когда клялись молчать. Раньше они хранили секреты друг друга. Теперь они хранили секреты друг от друга. Даже о том, почему вернулась, Дженси рассказала не ей, а Ивретту.

– Никому ни слова, – пообещала она.

Дженси

Дженси наконец-то удалось сбежать от болтливой соседки, и она быстро зашагала прочь, точно та способна выхватить вдруг лассо и, заарканив ее, притянуть назад. Она поймала взгляд Ланса, обхватила себя руками за шею и вывалила на сторону язык. Он рассмеялся. Возвращаясь к нему, она, как всегда, оглядела площадку у бассейна: выискивая взглядом четверых детей вместо двоих.

Она заметила, как по ту сторону бассейна Алека обнимает какая-то женщина, заметила, как привычно она наклоняется к нему всем телом, уловила чувство собственничества в этих объятиях. Вот этот – мой – говорило тело женщины. Когда она подняла голову и Дженси увидела ее профиль, она узнала лицо с фотографий в доме Ланса. Дебра. Имя расцвело в ней ядовитым цветом, разверзлось, как венерина мухоловка, раскрывающая лепестки, приглашая неопытных и наивных упасть внутрь и быть съеденными.

Дженси знала, что однажды это произойдет, но все же надеялась, что ничего не случится, что она, Ланс и все остальные каким-то образом смогут навечно остаться в коконе этого лета. Но разве не об этом они говорили сегодня утром? Лето подходило к концу. По телику крутили рекламные ролики про сборы в школу, на прилавках у касс в каждом магазине громоздились тетрадки на спирали и пачки бумаги. Она почувствовала, как нарастает давление, и надо принимать решение: остаться или двигаться дальше, записать девочек в местную школу или искать другое место. С каждым уходившим днем она все больше приближалась к тому, чтобы нажать на курок. Наблюдая за тем, как Дебра обнимает сына, она почувствовала, как пистолет внутри ее выстрелил, и выстрел эхом отдался у нее в сердце, когда курок спустили за нее.