А ты ревнуешь? - [16]

- Ты уже сообщала мне об этом,- безразлично отозвался Алекс.- И, должен признать, это нас с тобой сближает.

- Каким образом?

- Ибо меня от воров - особенно от таких с виду наивных, таких чистеньких - тоже тошнит.

- Но я тебе говорила,- начала было она, но осеклась, закусив губу, и сжала кулачки. Чего бы ей это ни стоило, нельзя же постоянно унижаться, оправдываясь перед ним. Пусть думает что угодно - ей наплевать на то, что там о ней будет думать он или его ненаглядная семейка. Мало того, чем хуже будет его мнение о ней, тем лучше. Тем большим благом сочтет он избавление от нее.

Алекс резко крутанул руль, и они съехали на посыпанную гравием дорожку, обрамленную рядами серебристых грабов, ведущую к большому красивому дому под ярко-розовой черепичной крышей. Дом был построен в виде буквы "Г". Перед ним был разбит английский сад, окаймленный живой изгородью из низкорослой поросли лаванды и розмарина, вдоль которой по узкой извилистой тропинке, посыпанной песком, горделиво расхаживали красавцы павлины.

На какое-то мгновение отчаяние и страхи вдруг куда-то отступили, и Лори глубоко, с наслаждением вздохнула. За четыре года она успела позабыть, до чего же здесь славно.

Джованни, снова натянув на курчавую серебристую шевелюру фуражку с козырьком, чуть ли не на ходу выскочил из машины. Он распахнул перед ней дверцу, но Лори вдруг потеряла способность двигаться, лишь смотрела на него, слабо улыбаясь. Тогда он открыл багажник, подхватил в каждую руку по чемодану и скрылся в направлении украшенного колоннами подъезда.

Алекс лениво потянулся, неторопливо обошел машину, взял Лори под руку - и тогда, слегка пошатываясь, она ступила на землю. Не глядя на него, Лори повернулась, чтобы взять сумку. Поддерживающая ее рука не ослабла, а, напротив, напряглась. Чте ж, опять останутся синяки,- она сокрушенно посмотрела на бледно-голубые пятна, вот уже три дня украшавшие ее запястье.

- Может, хватит нам "Марии Антуанетты у гильотины", не кажется тебе? - Для посторонних голос его прозвучат бы вполне ласково, но когда Лори резко обернулась к нему, в его серых глазах было столько же тепла, сколько в Ледовитом океане.- Или ты намереваешься разыгрывать подобные сцены и когда мы пойдем к алтарю?..

- Я ничего не разыгрываю,- пролепетала она.

- Вот как? - Его спокойно вежливый тон резанул ухо Лори, так, словно кто-то провел мокрым пальцем по стеклу.- Но в любом случае, тебе не мешает усвоить, что для моей семьи у нас с тобой - роман века.

- О, Господи.- На какое-то мгновение она онемела, затем, пытаясь вложить в свои слова как можно больше яда, проговорила: - И с чего, интересно, они это взяли?

Уголки его губ дрогнули.

- Любовь с первого взгляда, amore mio, точнее, со второго - по прошествии четырех лет. Я встретил гадкого утенка, превратившегося в прекрасного лебедя - и любовь расцвела в моем сердце.

Лори метнула в его сторону взгляд, полный ненависти.

- Ты удивительно циничен...

- Какие бы чувства, прелесть моя, ты ни питала по отношению ко мне лично;- мягко перебил ее Алекс,- тебе придется помнить об этом, общаясь с ними.

- Конечно, мне не хотелось бы разрушать их i иллюзии,- произнесла Лори.

- Да, с твоей стороны это было бы бессовестно.- Голос его по-прежнему звучал бесстрастно, но в его серых глазах она прочла предостережение, а образовавшаяся у тонких губ складка заставила ее сердце заколотиться от страха.

- Алекс! - раздалось вдруг радостное восклицание, и Лори от неожиданности едва не подпрыгнула на месте. Повернувшись, она увидела выходящую к ним навстречу с распростертыми обьятиями синьору Барези. Через мгновение Алекс был уже прижат к пышной материнской груди, и на него низвергались потоки непонятной итальянской скороговорки. Когда он, наконец, был отпущен, Лори тоже была стиснута в объятиях и горячо расцелована в обе щеки.

- Лори, девочка моя,- синьора Барези, как и сын, и прочие члены семьи, прекрасно говорила по-английски,- я так рада снова видеть тебя.

Она потрепала Лори по руке и, заметив перстень, зацокала языком.

- Эх уж этот мой сын, вечно он спешит. Даже не купил обручального колечка, и тебе пришлось надеть это.

- Что поделать, мама,- рука Алекса скользнула Лори на талию, и она замерла, когда его пальцы впились ей в бок.- Я уже говорил тебе по телефону, это было так неожиданно. Наши глаза встретились - и все свершилось, так ведь, carina?

Соглашайся - и немедленно,- недвусмысленно предостерегли его пальцы, снова больно впиваясь в ее тело. А Лори хотелось прыгать на месте от бешенства и вопить: "Ваш обожаемый сынуля - конечно, для вас он пуп Вселенной, и даже ухоженные ногти на его ногах сверкают ярче Солнца - так вот он подлый, гнусный мерзавец!"

Но заметив, как увлажнились глаза синьоры Ба-рези, державшей ее за руки, Лори не решилась разочаровать ее - по крайней мере сегодня - и она растянула губы в ослепительной улыбке, которая от нее требовалась.

Мать Алекса легонько отстранила ее на расстояние вытянутой руки.

- А ты стала гораздо привлекательнее!

- Видишь, мама, что любовь делает! Обернувшись, Лори увидела старшую сестру Алекса Елену, улыбающуюся им с входной галереи, и тотчас же все остальные члены семьи вереницей сбежали по ступенькам. Наконец, их с Алексом увлекли внутрь дома, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы хотя бы малая частица ее души не поддалась этому всеобщему приливу ликования. По опыту четырехлетней давности, она знала, как просто плениться заразительным весельем семьи Барези. "Но сейчас нельзя, нельзя",- с отчаянием думала она.