А. Разумовский: Ночной император - [169]
Уже обряженная для бала в тяжелую парадную робу, Екатерина указала непрошеной вестнице на кресло. Сама села напротив.
— Государыня, я приехала из Польши, — начала рассказ черная вестница. — Я посчитала своим долгом пролить свет истины на судьбу своей сестрицы Елизаветы…
Государыня склонила голову в знак согласия.
Истина оказалась более чем удивительная. Хотя начало ее было Екатерине известно — сквозь Тайную канцелярию прошла княжна Тараканова… Но продолжение? Но подтверждение даже известного?
Все так, как докладывал когда-то граф Алексей Орлов-Чесменский. Девиц Дараган, которых неведомой судьбой занесло в охваченную войной Европу, начали настойчиво преследовать поляки. Их злостные замыслы открылись много позднее, но и тогда воспитательница мадемуазель Маргарита — немолодая уже мадемуазель — заподозрила неладное. Тем более о грозящей опасности предупредил ее один владимирский негоциант-купец. Он советовал бежать куда-нибудь, лучше всего на родину, а на первое время сокрыться у русского резидента, который оказался в Киле. Мадемуазель Маргарита любила всяческие приключения — не с ее ли легкомысленной руки и оказались девицы Дараган в опасном положении? — но при всей своей легкомысленности решилась-таки вести своих воспитанниц к резиденту. Однако по дороге их окружили люди в черных масках и без всяких объяснений грубо затолкали в карету. Еще и шерстяные мешки на головы накинули, руки-ноги связали. Так и повезли куда-то. Долго везли, переговариваясь по-польски. Вынырнувшая из мрака лет, а именно из Польши, женщина, назвавшаяся Августой, понимала по-польски, — в тех беспорядочных путешествиях им много приходилось встречаться с поляками. Виду она не подавала, но чутко прислушивалась. К ужасу своему, поняла главное: сестра, шустрая тринадцатилетняя Лизонька, как нельзя лучше подходит на роль дочери Елизаветы Петровны. И годы, и облик ее отца, Алексея Разумовского, — все сходилось. С ней и обращались лучше. Хотя стерегли строже; с двух сторон сидели люди в масках, даже и в глуби кареты не показывавшие своих лиц. Переговорить с воспитательницей да с хохотуньей-сестрицей — ей, видите ли, нравилось приключение! — не было никакой возможности. Она, Августа, решилась терпеть и дожидаться удобного случая, чтобы сбежать; старшая все-таки была двадцати годов. Каким-то чудом ей удалось ослабить путы на ногах, а потом и спустить их вниз незаметно, — как женщины без всяких рук, одним лишь движением тела, опускают юбку. На одном из привалов, сославшись на неотложную нужду, она попросила отвести ее в кусты и на несколько минут развязать руки, — путы на ногах она слегка опять намотала. Ой, не могу ж!.. Не заниматься же шановным панам таким грязным делом!.. Паны были изрядно пьяны, да и собственные маски им осточертели, в темноте скинули их, булькая кувшином, пока пленница освобождала, дескать, свою утробу, ха-ха!.. А та, оказавшись за кустами, путы с ног сбросила и в чащу напролом, в непроглядную ветреную ночь! Бежала до той поры, пока не упала в изнеможении… Здесь ее подобрали другие, добрые поляки, бедные шляхтичи. В их полуголодном именьице она и прожила все эти годы батрачкой. Лишь месяц, назад ей посчастливилось попасть в Варшаву, уж подпавшую под русскую корону, и там она узнала историю самозванки «княжны Таракановой». Все сходилось — и облик «княжны», и даже ее похищение. Уже не оставалось сомнения: в Петербургской крепости, в России, куда ее заманил, привез Алексей Орлов, умерла взбалмошная, хитрыми поляками одураченная сестрица…
— Ведь нас, добрая государыня, и до пленения называли: «княжны Таракановы». Так даже на гостевых досках в гостиницах писали…
Выслушав ее рассказ, императрица взволнованно спросила:
— Что же мне с тобой, несчастная, делать?
Женщина, назвавшаяся Августой, попросила:
— По вашей милости великой, государыня, отправьте меня в монастырь. Клянусь крестом Господним, — вытащила она из отворота платья простой медный крест и поцеловала его, — клятвенно обещаю, преславная государыня, что никто не узнает о тайне моего происхождения!
Государыня Екатерина той же ночью, с письмом к митрополиту Платону, отправила ее в Москву.
Варшава в 1785 году стала уже частью ее великой Империи, и не было нужды считать эту женщину иностранкой.
А сколько жить ей в монастыре — о том Господь Бог позаботится…
Прошло еще двадцать пять лет.
Давно уже не было императрицы Екатерины Алексеевны. А память о графе Алексее Григорьевиче Разумовском стерлась.
Епископ Дмитровский Августин, по совету свыше, самолично совершал отпевание инокини-затворницы Досифеи. Несмотря на низкий монастырский чин, отпевание было величественное. Присутствовало немалое число чиновных и знатных людей. Особенно екатерининского славного времени; но были и седовласые осколки времени елизаветинского, — уму непостижимо, как они сохранились! Убеленные сединами вельможные старцы клонили головы пред никому не ведомой затворницей. Присутствовал даже московский главнокомандующий граф Гудович. Погребли инокиню в Ново-Спасском монастыре. Разве так простых инокинь хоронят?
На могилу, по завещанию, был положен всего лишь дикий камень с высеченной уже без ведома усопшей надписью: «Под сим камнем положено тело усопшия о Господе монахини Досифеи, обители Ивановского монастыря подвизавшейся о Христе Иисусе в обители 25 лет и скончавшейся февраля 4-го 1810 года. Всего ея жития было 64 года. Боже, всели ее в вечных Твоих обителях…»
Таинственная смерть Саввы Морозова, русского предпринимателя и мецената, могущество и капитал которого не имели равных в стране, самым непостижимым образом перекликается с недавней гибелью российского олигарха и политического деятеля Бориса Березовского, найденного с петлей на шее в запертой изнутри ванной комнате. Согласно официальной версии, Савва Морозов покончил с собой, выстрелив в грудь из браунинга, однако нельзя исключать и другого. Миллионера, чрезмерно увлеченного революционными идеями и помогающего большевикам прийти к власти, могли убить как соратники, так и враги.
Новый роман современного писателя-историка А. Савеличе-ва посвящен жизни и судьбе младшего брата знаменитого фаворита императрицы Елизаветы Петровны, «последнего гетмана Малороссии», графа Кирилла Григорьевича Разумовского. (1728-1803).
Об одном из самых известных деятелей российской истории начала XX в., легендарном «генерале террора» Борисе Савинкове (1879—1925), рассказывает новый роман современного писателя А. Савеличева.
Роман современного писателя А.Савеличева рассказывает о жизни и судьбе одного из самых ярких и противоречивых политических деятелей в истории России – Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911).
В романе А. Савеличева «Забереги» изображены события военного времени, нелегкий труд в тылу. Автор рассказывает о вологодской деревне в те тяжелые годы, о беженцах из Карелии и Белоруссии, нашедших надежный приют у русских крестьян.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Представителю древнего боярского рода Басмановых Алексею Даниловичу (?-1570) судьба предначертала испытать в жизни и великий триумф, и великую трагедию. Царский любимец, храбрый и умелый военачальник, отличившийся при взятии Казани, в Ливонской войне и при отражении набега крымских татар, он стал жертвой подозрительности и жестокости Ивана Грозного. О жизни крупного военного и государственного деятеля времён царя Ивана IV, вдохновителя опричнины Алексея Даниловича Басманова рассказывает новый роман писателя-историка Александра Антонова.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Романы известных современных писателей посвящены жизни и трагической судьбе двоих людей, оставивших след в истории и памяти человечества: императора Александра II и светлейшей княгини Юрьевской (Екатерины Долгоруковой).«Императрица тихо скончалась. Господи, прими её душу и отпусти мои вольные или невольные грехи... Сегодня кончилась моя двойная жизнь. Буду ли я счастливее в будущем? Я очень опечален. А Она не скрывает своей радости. Она говорит уже о легализации её положения; это недоверие меня убивает! Я сделаю для неё всё, что будет в моей власти...»(Дневник императора Александра II,22 мая 1880 года).
Вошедшие в том произведения повествуют о фаворите императрицы Анны Иоанновны, графе Эрнсте Иоганне Бироне (1690–1772).Замечательный русский историк С. М. Соловьев писал, что «Бирон и ему подобные по личным средствам вовсе недостойные занимать высокие места, вместе с толпою иностранцев, ими поднятых и им подобных, были теми паразитами, которые производили болезненное состояние России в царствование Анны».