А потом – убийство! - [13]

– Фрэнсис, позволь представить тебе твою большую поклонницу. Мисс Стэнтон – мисс Флер.

– Здравствуйте, – улыбнулась мисс Флер. Лицо ее, оживленное улыбкой, словно потеплело; сверкнули белые зубы. Однако актриса, если можно так выразиться, включилась не на полную мощность. Процесс преображения был не механическим. Ее обаяние было неподдельным; ей нравилось нравиться. Ей льстило, когда окружающие выражали свое восхищение, поклонники чувствовали исходящие от нее ответные токи.

– Мисс Стэнтон будет работать на Тома Хаккетта, – объяснил Картрайт. – Кстати, она – та самая молодая леди, которая написала «Желание».

Фрэнсис Флер оторвалась от созерцания алых ногтей и подняла голову. До сих пор ее дружелюбие выглядело поверхностным. Теперь все немного изменилось. Она посмотрела на Монику несколько более внимательно.

– Неужели?..

– Да, – уверенно кивнул Картрайт.

– Правда? Как приятно с вами познакомиться! Знаете, моя следующая роль будет в фильме по вашей книге!

Моника не отрывала взгляда от своего кумира.

– Я буду играть Еву, – продолжала мисс Флер. – Не Еву в райском саду, а Еву из вашей книги. Пожалуйста, садитесь рядом. Мне необходимо поговорить с вами. Элинор, стул для мисс Стэнтон!

Элинор выполнила приказ. Монику усадили так, чтобы мисс Флер видела ее при хорошем освещении. Дело в том, что мисс Флер испытывала неподдельное любопытство. Сама она не раскрывала «Желание», но муж, по ее просьбе, зачитывал ей вслух самые лучшие места. Книга ее заинтересовала и заинтриговала. Актриса смерила Монику оценивающим взглядом. Однако по лицу мисс Флер невозможно было догадаться, о чем она думает.

– Вы первый раз на киностудии? – спросила она. – Надеюсь, вам нравится. Я просто в восторге от вашей книги! – Тут она наградила Монику еще более пристальным взглядом.

– Спасибо, как мило с вашей стороны!

– Что вы, – улыбнулась актриса. – Моему мужу, барону фон Гагерну, тоже очень понравилось. Он выбирает для меня все роли. Вы должны с ним познакомиться. Курт! Курт! – Она огляделась. – Да где же Курт? Не похоже на него так исчезать. Вы его видели?

– Нет, – ответил Картрайт. – И Тома Хаккетта тоже не видел, хотя он должен быть где-то здесь.

Они переглянулись. Глаза у Фрэнсис Флер были очень выразительные.

– В таком случае, – заявила она, словно избегая обсуждать неприятную для себя тему, – надо познакомить ее с Говардом! Непременно! Говард! Подойди к нам, пожалуйста.

Режиссер в последний раз мельком оглянулся через плечо на злобную стюардессу; та вытирала глаза. Видимо, ему удалось подбодрить «старушку Макферсон». Он неуклюжей походкой направился к ним. Вблизи Говард Фиск оказался похож на известного врача или ученого. Он потирал руки, довольно улыбаясь.

– Мы делаем успехи, – объявил Говард Фиск. Вблизи его голос сделался слышимым. – Да, мы определенно делаем успехи. – Он помолчал. – Один из дублей, безусловно, пойдет. И Энни Макферсон уже лучше.

– Говард, позволь познакомить тебя с новой сценаристкой.

Мистер Фиск очнулся от раздумий.

– Ах да. Специалист из Голливуда. Хаккетт говорил мне. Здравствуйте! – Он схватил руку Моники своей огромной лапищей и лучезарно улыбнулся ей. – Надеюсь, мы, англичане, не покажемся вам слишком медлительными.

– Нет, – медленно и отчетливо возразил Картрайт. – Она не из Голливуда. Мисс Стэнтон написала «Желание». Она еще никогда не работала в кино.

Мистер Фиск похлопал ее по руке.

– Вот как? Тогда – добро пожаловать в наши ряды! Видели съемку? Что скажете?

– Ей показалось, что вы слишком долго возитесь, – намеренно грубо ответил Картрайт.

Какая бестактность! Монике стало жарко; язык прилип к небу. Ей захотелось изо всех сил дернуть его за бороду. Смущение ее было тем сильнее оттого, что и Фрэнсис Флер, и Говард Фиск улыбались ей. Ее охватило чувство величайшей несправедливости. Она вдруг поняла, что за стеклами очков мистера Фиска сверкают очень проницательные глаза.

– Не стоит смешивать терпение и некомпетентность, – заметил мистер Фиск. – К сожалению, самое главное во время съемок – терпение. Во-первых, во-вторых и в-третьих. – Помолчав, режиссер добавил: – И потом, на репетиции произошла маленькая неприятность.

– Вот как? – вмешался Картрайт. – В чем дело? Том Хаккетт говорил, произошла путаница, и в результате кого-то едва не убили…

Мистер Фиск хмыкнул. Оттого что он не переставал похлопывать Монику по руке, ей стало немного не по себе.

– Что вы, что вы! Ничего подобного! Всего лишь чья-то дурацкая халатность. Придется крепко поговорить с реквизиторами.

– Но что же случилось?

На лице режиссера мелькнула тень неудовольствия. По-прежнему не выпуская руки Моники, он повернулся и кивком указал на съемочную площадку.

– Видите графин с водой на прикроватном столике – вон там, у двери?

– Да.

Хотя половина осветительных приборов была выключена, яркая обстановка каюты по-прежнему напоминала цветную открытку. Все внимательно оглядели стеклянный графин – безупречно чистый и сверкающий.

– Рад сообщить, что никто не пострадал. Хотя Энни Макферсон испытала потрясение, так как стояла ближе всех. Мы все репетировали на площадке, я объяснял сцену Фрэнсис и Энни. Не представляю, как такое могло случиться!