А порою очень грустны - [162]

Как бы то ни было, молчание Уилкинса указывало на то, что Леонард с ним связывался и, возможно, по-прежнему находился поблизости. Кроме того, отсюда можно было заключить, что он принимает лекарство.

Затем Митчелл принялся обзванивать всех своих нью-йоркских знакомых, чтобы узнать, не видел ли кто Бэнкхеда, не разговаривал ли с ним. Не прошло и двух дней, как он связался с тремя разными людьми — Джесс Корнблум, Мери Стайлс и Бет Толливер, — которые ответили положительно. Мери Стайлс сказала, что Бэнкхед остановился в DUMBO,[38] неизвестно у кого на чердаке. Джесс Корнблум он звонил на работу так часто, что ей в конце концов пришлось не подходить к телефону. Бет Толливер встретила Бэнкхеда в столовой в Бруклин-хайтс и сказала, что он, кажется, был опечален в связи с расстройством своего брака. «У меня было такое ощущение, что это Мадди его бросила», — сказала она. На этом дело остановилось; так прошло больше недели, пока Филлида наконец не решила позвонить матери Бэнкхеда в Портленд и не узнала от Риты, что последние два дня Леонард был в Орегоне.

Этот звонок, по описанию Филлиды, был самым странным в ее жизни. Рита вела себя так, будто дело было пустячное, вроде ссоры двух старшеклассников. Ее мнение было таково: Леонард и Мадлен совершили глупую ошибку, и Рита с Филлидой как матери должны были это предвидеть с самого начала. Филлида поспорила бы с такой точкой зрения, если бы не было совершенно очевидно, что Рита выпила. Филлида оставалась на связи достаточно долго, пока не выяснила следующее: проведя у матери две ночи, Леонард отправился со своим старым школьным другом, Годфри, в хижину в лесу, где они собирались прожить все лето.

Тут Филлида потеряла самообладание.

— Миссис Бэнкхед, — сказала она, — послушайте, я… я… у меня просто нет слов! Мадлен и Леонард все-таки женаты. Леонард — муж моей дочери, мой зять, а вы мне тут говорите, что он ушел жить в лес!

— Вы спросили, где он. Я вам и говорю.

— А вам не приходило в голову, что Мадлен, возможно, хотелось бы об этом узнать? Вам не приходило в голову, что она, возможно, волнуется за Леонарда?

— Он только вчера ушел.

— И когда же вы собирались нам об этом сообщить?

— Знаете, мне ваш тон что-то не нравится.

— При чем тут мой тон? Важно другое: Леонард сказал Мадлен, что хочет с ней развестись, спустя два месяца после свадьбы. Так вот, мы с отцом Мадлен пытаемся установить, действительно ли он этого хочет, в своем ли он уме, или же это — очередное проявление его болезни.

— Какой болезни?

— Маниакальной депрессии!

Рита рассмеялась — медленно, с густым бульканьем в горле:

— Леонард всегда любил играть на публику. Ему бы в актеры пойти.

— У вас есть телефон Леонарда?

— Вряд ли у них там в хижине есть телефон. Там условия довольно примитивные.

— Как вы считаете, Леонард свяжется с вами в ближайшее время?

— Он такой непредсказуемый. От него с самой свадьбы почти не было вестей, пока не взял и не заявился сюда ни с того ни с сего.

— Так вот, если будете с ним говорить, попросите его, пожалуйста, позвонить Мадлен — она все-таки его законная жена. Эту ситуацию необходимо так или иначе прояснить.

— Тут я с вами согласна, — сказала Рита.

Когда стало ясно, что непосредственная опасность Бэнкхеду не грозит, а главное, что он решил уехать подальше от своей жены и родственников, Олтон с Филлидой начали вести себя по-другому. Митчелл видел, как они беседовали в чайной — словно не хотели, чтобы их услышала Мадлен. Однажды, вернувшись с утренней прогулки, он неожиданно набрел на них, сидевших в машине в гараже. Что они говорили, он не слышал, но догадывался. Потом, как-то вечером, когда все они вышли на террасу выпить чего-нибудь после ужина, Олтон затронул тему, которая их занимала.

Было самое начало десятого, сумерки превращались в темноту. Насос бассейна трудился за оградой, добавляя свистящий звук к стрекоту сверчков, доносившемуся со всех сторон. Олтон открыл бутылку «Айсвайна». Наполнив все стаканы, он тут же уселся рядом с Филлидой на плетеный диванчик и сказал:

— Я хотел бы созвать заседание семейного совета.

Соседский дог, заслышав оживление, гавкнул три раза, словно выполнял свой долг, а потом принялся тыкаться носом в щель под забором. Воздух был тяжелым от садовых ароматов, цветочных и травяных.

— Тема, которую я хотел бы представить на рассмотрение членов совета, — ситуация с Леонардом. В свете разговора Фил с миссис Бэнкхед…

— С этой психопаткой, — сказала Филлида.

— …Я считаю, пора заново решить, куда нам двигаться дальше.

— В смысле, куда двигаться мне, — сказала Мадлен.

Бассейн в конце двора икнул. С ветки бросилась вниз птица, самую малость чернее неба.

— Мы с матерью размышляли о том, что ты собираешься делать.

Мадлен пригубила вина:

— Не знаю.

— Ладно. Хорошо. Поэтому я и созвал это заседание. Так, во-первых, предлагаю рассмотреть альтернативные варианты. Во-вторых, предлагаю попытаться оценить возможные последствия каждого. После того как мы это сделаем, можно будет сравнить результаты и вынести суждение, в каком направлении лучше всего действовать. Принято?

Не дождавшись ответа от Мадлен, Филлида сказала: