А порою очень грустны - [121]

Небо уже начало темнеть. Только пошел третий час, а день уже умирал. Устремившись вперед, Леонард почувствовал, как и сам падает духом. Прежнее умственное оживление начинало угасать. Выпить «Гиннесса» было ошибкой. Сунув руки в карманы джинсов, Леонард покачался взад-вперед на каблуках. И этого оказалось достаточно. Новое подтверждение его гениальной идеи: не успели силы пойти на убыль, как он почувствовал очередной их прилив, словно из крохотных клапанов в артериях бил эликсир жизни.

Поддерживаемый на плаву химическими процессами мозга, он легко зашагал по Коммершл-стрит. Впереди какой-то парень в кожаной шапке и куртке спускался по ступенькам в «Погребок». Пульсирующая музыка вырывалась изнутри на улицу, пока он не закрыл за собой дверь.

Гомосексуализм представлял собой интересную тему с дарвинистской точки зрения. Признак, вызывавший среди популяции предрасположенность к бесплодным сексуальным отношениям, должен был привести к исчезновению этого признака. Однако ребята в «Погребке» представляли собой доказательство обратного. Видимо, тут имеет место своего рода аутосомный перенос, соответствующие гены как-то выезжают на заботливых хромосомах.

Леонард двинулся дальше, глядя на сделанные из плавника скульптуры в запертых художественных галереях, на гомоэротические открытки в витринах магазина канцтоваров, еще открытого. И тут он заметил одну удивительную вещь. На другой стороне улицы, как оказалось, еще работала лавка с тянучками под названием «Солоноводные». В витрине горела неоновая вывеска, внутри виднелась движущаяся фигура. Нечто таинственное и одновременно неотступное, нечто взывавшее к его собственной приматной сущности заставило его подойти поближе. Он вошел в лавку, и колокольчик на двери зазвенел. Та интересная вещь, о которой сообщили ему клетки его организма, оказалась девушкой-подростком, стоявшей за прилавком. У нее были рыжие волосы, высокие скулы и обтягивающий желтый свитер.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да. У меня вопрос. Сезон наблюдения за китами еще не кончился?

— Э-э, не знаю.

— Но ведь корабли с туристами вышли в океан, разве нет?

— По-моему, это вроде летом бывает.

— Ага!

Что говорить дальше, Леонард не знал. Его посетило острое сознание того, какое у этой девушки маленькое, совершенное тело. В то же время сахарный запах в лавке напоминал ему конфетный магазин, куда он ходил в детстве, не имея денег ни на что. Тут он сделал вид, будто заинтересовался тянучками на полках, сложив руки за спиной и рассматривая товары.

— Красивая у вас шапка, — сказала девушка.

Леонард обернулся, широко улыбаясь:

— Правда? Спасибо. Только что купил.

— Только без пальто, наверное, холодно?

— Здесь, с вами — нет.

Его датчики уловили, что осторожность с ее стороны подскочила, поэтому он быстро добавил:

— Что это вы вдруг зимой открыты?

Это оказался удачный шаг. У девушки появилась возможность излить душу.

— Потому что мой отец хочет мне все выходные испортить, — сказала она.

— Ваш папа — владелец этого магазина?

— Да.

— Значит, вы вроде как наследница империи тянучек.

— Типа того, — согласилась девушка.

— Вы знаете что скажите своему папе? Скажите ему, что сейчас декабрь. Кому нужны тянучки «Солоноводные» в декабре?

— Да я ему так и говорю. А он отвечает, все равно люди приезжают на выходные, так что нельзя закрываться.

— Сколько у вас сегодня покупателей было?

— Человека три. И вы еще.

— Вы меня считаете покупателем?

Она перенесла тяжесть тела на одну ногу, приняла скептический вид.

— Ну вы же зашли.

— Точно — зашел. Как вас зовут?

Она помешкала с ответом.

— Хайди.

— Хай, Хайди.

То ли дело было в ее вспыхнувших щеках, то ли в тесно прилегающем свитере, а может, просто так бывает, когда Супермен оказывается на расстоянии вытянутой руки от супердевушки, — какова бы ни была причина, Леонард почувствовал, как возбудился, стоя в пяти шагах от нее. Это были важные клинические данные. Жаль, у него не было при себе блокнота, чтобы записать.

— Хайди, — произнес Леонард. — Хай, Хайди.

— Здравствуйте.

— Хай, Хайди, — повторил он. — Хай-ди-хо. Человек по имени Хай Ди Хо. Ты, Хайди, слышала когда-нибудь про человека по имени Хай Ди Хо?

— Не-а.

— Кэб Кэллоуэй. Знаменитый джазовый музыкант. Человек по имени Хай Ди Хо. Не знаю, почему его так прозвали. Хай-хо, серебро. Гавайи 5-О.[29]

Она нахмурила лоб. Леонард понял, что сейчас она перестанет его понимать, и сказал:

— Рад с вами познакомиться, Хайди. Только скажите-ка мне вот что. Вы прямо тут делаете эти самые тянучки солоноводные?

— Летом — да. Но не сейчас.

— А соленую воду прямо из океана берете?

— Чего?

Он подошел к прилавку так близко, что его вставший член прижался к стеклянной панели.

— Просто подумал, интересно, почему они называются «Солоноводные». В смысле, вы соленую воду берете или в пресную добавляете соль?

Хайди отступила на шаг от прилавка.

— Мне в подсобке надо кое-что сделать, — сказала она. — Так что, если вам что-то нужно…

Леонард почему-то поклонился.

— Давайте идите, — сказал он. — Не стану отрывать вас от трудов. Рад был с вами познакомиться, Хайди-Хо. Сколько вам лет?

— Шестнадцать.

— А дружок у вас есть?